Наиболее разумной показалась мне такая тактика. Я назову тех моих собеседников, о которых кроме меня знает еще кто-то. Но я представлю дело таким образом, как будто бы все они, кроме активно участвовавших в подготовке к "Свадьбе", категорически отвергли мое предложение.
Таким образом, считал я, не ввязываясь в длинную изнуряющую борьбу, результаты которой мне были очевидны, и не перекладывая на других бремя своей ответственности, я смогу поставить дело так, что людей, которых я назову, не смогут привлечь к ответственности даже за недоносительство, ибо недоносительство предполагает всегда какое-нибудь заранее известное и конкретизированное особо опасное преступление, а не намек на абстрактную идею. Конечно, все это было глубоко противно, но, решившись давать показания по поводу "Свадьбы", я должен был что-то сказать.
В истории с самолетом был еще один момент, который не давал мне покоя. Взяв с собой бумагу в камеру, я надеялся, что составляя текст сам, я смогу решить эту проблему без прямой лжи, используя великие возможности русского языка, воспетого Тургеневым.
Дело в том, что я не хотел впутывать Израиль в наше дело, не хотел давать КГБ повода поднять вопеж о связях с Израилем и о том, что мы якобы действовали под контролем и по инструкции израильской разведки. Тем более, что ничего этого действительно не было, и все наши попытки завязать связи с Израилем встречали ледяное ответное молчание. Однако ответ по поводу операции "Свадьба" мы все же получили, и, хотя он был категорическим "нет", все же это было какой-то связью, и КГБ мог при желании пропагандистски использовать этот факт. Поэтому в своих письменных показаниях, балансируя на грани полуправды-полулжи, я написал, что, желая быстро и безболезненно вывести всех потенциальных участников из операции "Свадьба", мы распространили между ними слух, что "якобы" запросили Израиль и через некоторое время сообщили им, что "якобы" получили ответ и этот ответ – категорическое "нет".
Внимательно прочитав на следующее утро мои собственноручные показания. Кислых сказал резко:
– Все ваши "якобы" могут вам дорого обойтись впоследствии. Кроме того, вы ничего не написали здесь о трех лекарствах.
О трех лекарствах… Три ответа на три вопроса, которые мы получили из Израиля 25 мая 70 г. Отношение к операции "Свадьба" – первое. Отношение к возможной открытой уличной демонстрации за свободу выезда – второе. Отношение к проведению контр-прессконференции для иностранных корреспондентов – третье. О тех лекарствах знали я и Владик. Я никому не говорил о них. Значит… Значит…
