– Матушка моего первого мужа, — пояснила она. — Мы пять лет назад разошлись. Угораздило встретиться. Меня Таней зовут.
– Настя, — представилась лысая девушка.
– Людмила Алексеевна, — сказала я.
– Знаете, как эту величают? — Таня кивнула в угол, где только что восседала бывшая свекровь. — Марэна Виленовна. Представляете? Маркс, Энгельс, Владимир Ильич Ленин — полный революционный набор. Лицемеры!
Дверь купе поехала в сторону, и показалась наша попутчица. Мы с Настей как по команде уставились на ее руки. Ногти действительно чересчур выпуклые, но сами руки аристократически холеные.
– К сожалению, не удалось ни с кем обменяться, — посетовала Марэна Виленовна, обращаясь ко мне.
– Влипла как жук в навоз, — пожаловалась Татьяна Насте.
– Не собираюсь вести какие-либо разговоры с развратной особой, — заверила меня Марэна Виленовна.
– О чем можно говорить с человеком, у которого маразм начался в детском саду? — спросила Татьяна Настю.
Дальнейшее напоминало странный театр, в котором одновременно играются две пьесы. В обеих предусмотрены безмолвные персонажи (мы с Настей), атакуемые бывшей свекровью и экс-невесткой. Реплики они отпускали по очереди, но без промежутков и пауз. Татьяна рассказывала Насте историю своей жизни, Марэна Виленовна бросала мне в лицо риторические вопросы и гневные умозаключения.
– Как называют женщину, которая тащит в постель сантехника, делающего ремонт в квартире? — взывала ко мне Марэна Виленовна.
– Мой муж по профессии инженер, — доверительно сообщала Насте Татьяна. — Прежде подрабатывал в ЖЭКе, а сейчас свою фирму по ремонту фасадов организовал. Он у меня трудяга и умница.
– Есть особы, оценивающие мужчин по размеру их кошелька и, извините, гениталий, — просветила меня Марэна Виленовна.
– Первый муж был тунеядец, каких свет не видывал, — делилась Татьяна с Настей. — Музыкант, на виолончели пиликал. Целыми днями на диване с книжечкой валялся.
– Примитивным натурам не дано понять высокое искусство, — ядовито усмехалась Марэна Виленовна.
– Мамаша его боготворила, — продолжала Таня, — что Юрик ни сделает, все правильно. В смысле, он ничего не делает — и это правильно.
– Музыкант должен беречь руки от грубой работы, а душу — от повседневной грязи, — непререкаемым тоном заявляла Марэна Виленовна.
– Грязь должна была я вывозить или чужой дядя, — вспоминала Таня. — Замок сломался — свекровь мне: «Найди мужика, чтобы починил», автомобиль помыть — «найди мужика», утюг отремонтировать — «найди мужика», гвоздь забить — «найди мужика». Ну я и нашла настоящего мужика.
