Только одели Инну, как дверь стала медленно распахиваться.
– Трусы? Где мои трусы? — вновь рухнул на четвереньки Борис.
– Штаны, брюки надень, — велела Инна и загородила его спиной, — про трусы забудь. Скорее!
Ксюша зашла в комнату, следом вбежал Шустрик. В отличие от девочки, кота ничто не удивило, он привычно принялся тереться и ластиться.
– Тетя Инна? Папа? А что вы тут делали?
Инна услышала, как вскрикнул Боря, прищемив замком молнии нежный и возбужденный участок тела.
– Мы тут… — быстро заговорила Инна, —…играли. Да, играли немного, то есть мы тут… очень интересно играли…
– А мне можно с вами? — спросила девочка.
– Нет! Что ты! — воскликнула Инна.
– Видишь ли, малышка, — выступил вперед Борис. — Мы тут с тетей Инной играли-играли… всю ночь и решили пожениться. Ты не против? — Он взял дочь на руки. — Тетя Инна будет твоей мамой.
– Я буду ее мамой называть? — уточнила Ксюша.
Она и Борис повернули к Инне вопросительные лица.
– Конечно! — выдохнула Инна, у которой навернулись слезы.
– Я согласная, — сказала Ксюша, — и Ванька теперь не будет вредничать.
– Это еще вопрос, — вздохнула Инна.
– Все вопросы решаем с ходу, — бодро заявил Борис. — Сейчас идем к вам и объявляем…
– Погодите! — остановила Инна. — Приведите себя в порядок. И мне дайте время. Что за манеры в этом семействе? Свататься с нечищеными зубами.
На кухне мамы не было. Инна заглянула к ней в комнату. Анна Петровна лежала с открытыми глазами. Дочери не понять, какие чувства она пережила, наблюдая за стрелками на часах. Инна отсутствовала час, полтора, два… должно было свершиться, не в шахматы же они играют. Анна Петровна испытывала усталость и бессилие (даже завтрак детям не приготовила), которые случаются при достижении заветной цели.
– Мама, — присела на кровать Инна, — доброе утро!
– Насколько доброе?
– Абсолютно! — рассмеялась Инна.
Такой глупо-счастливой Анна Петровна видела свою дочь считанное число раз, из которых следует исключить свадьбу с Олегом как роковую ошибку. И хотя Анна Петровна собиралась указать дочери, что всегда была права в отношении Бориса, не стала упрекать. Инна сияла. А что еще матери надо!
– Сладилось? — спросила мама.
– Абсолютно! — повторила Инна. — То, о чем ты так долго мечтала, произойдет, мы с Борисом поженимся. Ну, давай! Говори мне, что всегда знала…
– Пусти, встану, — слегка толкнув, мама заставила Инну подняться и сама встала. — Внукам кашу надо сварить.
«Внукам», — отметила Инна.
– Мамочка! Ты у меня замечательная, умная, добрая, единственная, уникальная.
