— Мы, весь наш класс, мы хотели…
Полли замахала рукой и, вскочив с места, выпалила:
— Мне никто ничего не говорил! Я не знала, что мы собираемся приносить цветы!
Не обращая на нее внимания, Мария продолжала:
— Мы хотели показать вам, что мы ценим вас как учителя.
Мисс Кинг сдвинула брови, склонила голову набок. Судя по выражению ее лица, можно было подумать, что Мария произнесла что-то на незнакомом, чужом для нее языке.
Затем ее взгляд прояснился.
— Ага. Как мило.
Мария заулыбалась.
— Взятка, — продолжала мисс Кинг. Улыбка Марии исчезла.
— Нет!
— Как трогательно! Как простодушно!
— Лично я никаких цветов не приносила, — с гордостью заявила Полли.
Мисс Кинг прошла к своему столу, неуверенно протянула руку и дотронулась до одной из роз и смахнула цветы со стола. Разноцветной радугой они слетели в корзину для мусора.
— Но, мисс Кинг… — выдохнула Мария.
— Вы меня не купите, — заявила мисс Кинг. — Не думайте, что, если я новенькая, я не знаю, на что вы способны. — Говоря это, она подошла к Марии, остановилась перед ней и наклонилась, почти касаясь носом ее головы. — Хоть я новенькая, но я все про вас знаю.
С каждым ее словом коленки Марии подгибались все сильнее, пока она не опустилась, вконец сломленная, на свое место.
Мисс Кинг, довольная произведенным эффектом, вернулась к своему столу.
— Никаких цветов. Никаких взяток. И никакого снисхождения, — прошипела она. — А теперь достаньте ваши домашние сочинения. Я хочу послушать, как такие низкие, коварные, лживые дети провели свои летние каникулы.
— Теперь можешь хоть запереть ее в ящике ее же стола, — с горечью сказала Мария Бенту, когда они выходили из класса.
— Сунь ей в карманы кусачих муравьев, — предложила Стейси.
— Скорми ее аллигатору, — тихо произнес Элджи.
— Может, это ее и остановит, но только на время, — заметил Бент.
— Ты что хочешь сказать? Что ты был прав, да? Что она и не была хорошей учительницей? — посмотрела на него Мария. — Что она такая же, как все здесь? И все это было одно притворство?
— Нет, я не думаю, что это было притворство, — сказал Бент.
Все в изумлении уставились на него.
— Я думаю, она была хорошей учительницей, — продолжал Бент, — до тех пор, пока доктор Мортхаус не напустилась на нее.
— Какая разница! Она поддалась давлению. Она струсила, сдалась. Как тряпка.
— Нет, дело не только в этом, — возразил Бент.
— Привет, Бент. Я что-то тебя не понимаю, — сдвинула брови Мария.
— Я вижу.
— Что ж, придется нам отбиваться, отвечать ударом на удар, — сказал Парк. — Мы и раньше это делали, помните? И мы сможем сделать это опять.
