Так все и получилось. Даннерману не понадобилось много времени, чтобы понять— астронавт также старается выкачать из него побольше информации. Профессиональные темы не затрагивали. Беседа напоминала разговор двух старых друзей, встретившихся после долгих лет разлуки. Джимми Лина было трудно упрекнуть в скрытности, скорее он отличался говорливостью. Уже в первые минуты Дэн узнал, что его собеседник происходит из богатой гонконгской семьи, перебравшейся после объединения в Пекин, где ее состояние еще больше увеличилось благодаря открытию Народной Республикой чудес предпринимательства. Конечно, сам Джимми получил образование в Америке. Именно поэтому, а также потому, что он много времени проводил у отца на Мауи, китаец говорил на американском английском без какого-либо акцента. Потом, отказавшись заниматься семейным бизнесом, он поступил в отряд астронавтов.
— Но, — вздохнув, заметил Джимми, — честь предков не поддержал. Год назад меня исключили из отряда по дурацкому политическому обвинению. — Лин грустно улыбнулся. — Какой-то уклон, то ли левый, то ли правый. В общем, зигзаг. Представляете? Вообще-то под разными предлогами разогнали половину отряда. По-моему, начальство просто решило урезать расходы, потому что денег сейчас нет. Вот, приходится работать.
Каждый раз, сообщив о себе крупицу сведений, Лин делал паузу и представлял Даннерману возможность восстановить информационное статус-кво. Он пришел в восторг, узнав об интересе собеседника к маленькому театру в Бруклине. «Кони-Айленд! Bay! Это уж точно не Бродвей, да? Я и не знал, что кто-то еще бывает на Кони-Айленде!». Китаец проявил любопытство к европейской жизни Даннермана — Дэн был рад, что сумел тщательно скрыть связь с «Безумным королем Людвигом» — и посочувствовал новоявленному знакомому, когда тот рассказал, что хотя они оба — он и Пэт — унаследовали по равной части состояния дяди Кабби, Патриция получила-таки свою долю, а то, что досталось ее кузену, было съедено инфляцией.
Только об экспедиции на «Старлаб» Лин не сообщил ничего.
— Видите ли, Дэн, — с добродушной откровенностью сказал он, — я в списке кандидатов на полет. Если, разумеется, не разругаюсь с вашей кузиной. Так вот, она не хочет, чтобы об этом болтали. — Китаец взглянул на часы. — Что ж, все было отлично, но пора возвращаться на службу. Слышал, что у Пэт для вас есть какое-то поручение.
Однако, вызвав Даннермана к себе в кабинет, Пэт заговорила о другом.
