«Но как? Откуда? Почему?» — пронёсшийся в сознании вихрь вопросов разметал детские воспоминания.
Затылок уже не болел, голова гудела, как при лёгком похмелье. Рыков сидел в деревянном кресле под превращённым в наглядное пособие звёздным потолком. Он лихорадочно пытался восстановить в памяти события, предшевствовавшие его попаданию в колюжновский Планетарий. Он помнил лицо Карлуши, помнил чувство онемения в плече, потом всё поплыло перед глазами. «Я умер!» — подумал Рыков. — «Это смерть! Но при чём здесь Планетарий!?»
Вдруг внизу раздался шорох. В стене слева от кафедры, там где располагалась загадочная дверь, образовалась светящаяся щель, в неё резво проскользнула маленькая фигурка. Щель исчезла, а над кафедрой выросла седая всклокоченная голова. Рыков узнал Вайнштейна.
— Молодой человек! — раздался высокий стариковский фальцет.
Рыков ещё раз торопливо оглядел зал. Он был единственным посетителем.
— Вы! Вы! — сказал Вайнштейн. — Подойдите, пожалуйста, сюда!
Первое, что пришло в голову Рыкову после этих слов: «Бежать! Пробиваться к выходу! Отбиваться, кусаться, пинаться! Избавиться от этой чертовщины во что бы то ни стало!», но он понял, что не сможет ничего этого сделать. Ноги и руки стали мягкими, словно сделанными из ваты.
Придержав сиденье, чтоб не грохнуло, Рыков медленно встал и начал пробираться по узкому проходу. Он подошёл к кафедре, с неловкой почтительностью кивнул головой и сказал:
— Здравствуйте, Самуил Михайлович!
— Здравствуйте, — строго ответил старик. За прошедшие двадцать с лишним лет он совершенно не изменился. На Рыкова накатила пряная волна чесночного запаха.
— Следуйте, пожалуйста, за мной, — сказал лектор и направился к двери в стене.
— Самуил Михайлович, может вы… — начал Рыков.
— Сюда, пожалуйста, — перебил его старик, он отворил дверь и встал, приглашая Рыкова пройти первым.
Рыков оказался в длинном ярко освещённом коридоре с рядами белых немых дверей по обе стороны.
— Дальше, дальше. Смелее! — направлял лектор, шаркая ногами за его спиной.
Коридор оказался необычайно длинным. Ряды дверей смыкались на горизонте. Вайнштейна мучила одышка. Два раза они останавливались, чтобы он мог перевести дух.
— Уф! Вот! — услышал, наконец, Рыков. — Следующая дверь направо.
— Вам сюда. — сказал старик, держась за бок. — Уф! Идите один. Не бойтесь, ничего страшного нет.
Рыков взялся за холодную дверную ручку и взглянул на лектора.
— До свидания, Самуил Михайлович.
Лектор не ответил, лишь молча кивнул и махнул рукой.
