А взяли меня в те же погранвойска. Как известно из фольклора, «есть на свете три дыры». Параметры дыр могут меняться в зависимости от места службы говорящего. Мои «три дыры» были всем дырам дыры. Дикое заполярье, Приамурье и Памир. Особенно запомнилась последняя застава, высокогорная. Нехватка кислорода, чудовищные перепады температур, вечно впроголодь и тупейший начсостав. Надо думать, мне специально подбирали самые проблемные места.
После дембеля меня снова пригласили на Литейный. Тот же самый лысый тип выложил карты на стол. «Рад сообщить, вы прошли предварительный отбор, и если еще не передумали насчет разведки, то школа КГБ ждет вас».
Я готов был орать и плясать от восторга. Правда, была одна загвоздка. Загвоздку звали Олей. Мы познакомились на одном спортивном сборе, еще когда я учился в школе. Она ждала меня из армии. Но… Что я должен был сказать ей сейчас?
«Школа прапорщиков??? – Олю перекосило. – Ты с ума сошел? Я бы поняла еще военное училище. Но пра-а-апорщик?..»
Она произносила это слово с таким отвращением – наверно, если б я признался, что собираюсь стать мусорщиком или ассенизатором, ее потрясло бы меньше. А я не имел права говорить ей ни про разведшколу, ни про параллельный экстернат высшей школы КГБ. В общем… проблема рассосалась сама собой.
Я задумался и чуть было не проморгал контроль. Благо, электричка подъезжала к остановке, и я благополучно вышел. Дождался следующей и через полчаса был в Уссурийске. Уже наступил вечер, ближайший поезд останавливался там только утром. Почти неделя пути до Москвы – если повезет. Я не стал рисковать и провел ночь в привокзальных кустах. Не самое лучшее место для ночлега, особенно если в ближайшие дни спать предстояло урывками. Но нас и этому учили – мгновенно засыпать в любом месте и просыпаться через нужное время. Кто там смеялся над Штирлицем, который будет спать ровно двадцать минут?
К московскому поезду я подошел за пять минут до отправления. Несмотря на раннее утро, пассажиры в тапочках и трениках разгуливали по платформе, вместе с проводниками приценивались к копченой рыбе и пирожкам. За их спинами я вошел в вагон, постоял в нерабочем тамбуре, а когда поезд тронулся, неторопливо пошел по вагонам.
Итак, места дислокации: тамбуры (я не курил, но для коммуникации и прочих целей научился), туалеты и – самое лучшее! – вагон-ресторан. Но в ресторан без денег соваться не имело смысла. А есть ой как хотелось – с последнего завтрака на острове прошли сутки, не считать же за еду те полбатона.
