Он замолчал, вяло поскреб щетинистый подбородок, сделал глоток из стакана.
Я смотрела на него и думала: «А ведь я действительно кажусь себе моложе, чем он. Потому что он сильный, волевой, решительный. А я – обыкновенная рохля. Хотя и в этих его словах просматривалась определенная правда. Я и сама замечала за собой, что временами становлюсь сама на себя не похожей. Мне помнились случаи, когда я была почти Жанной д’Арк, многопрофильным лидером в борьбе со всякого рода несправедливостью. Потом запал проходил, и я становилась снова ни рыба ни мясо. Среднестатистической и равнодушной.
– О чем задумалась? – Всеволод повернулся ко мне, приоткрыв один глаз. – Надеюсь, не о том, как мы с тобой пойдем под венец? Учти, я на тебе никогда не женюсь!
Я вспыхнула.
– Ты пошутить хотел? – намереваясь уйти, я встала, бросив на шезлонг свое влажное полотенце. – Зачем же так грубо?
– Постой! – он схватил меня за руку и силой усадил себе на колени. – Прости, я не хотел тебя обижать. Просто сам думал примерно об этом.
– Да нет, это правильно, что ты с первого дня расставляешь все точки над «и».
– Разве нет? Я не хочу, чтобы ты пребывала в иллюзиях. Это будет только мешать в наших с тобой отношениях. Институт брака, на мой взгляд, – самое нездоровое учреждение, оно способно разрушить любые добрые начинания. Семейная жизнь – это кабала бесконечных проблем и обязанностей. Ничего более.
– Спасибо, что ваша лекция оказалась такой поучительной. А главное – исчерпывающей.
– Обиделась… – Сева покаянно потер переносицу. – Ну, прости! Или хотя бы сделай вид, что простила. Я, правда, не подумал. Ляпнул сдуру…
– Сделаю вид.
Я хотела встать с его коленей, но он крепче ухватил меня, притянул двумя руками, уткнулся лицом в распахнутый на моей груди халат.
– Дурак ты, Сева! Разве можно говорить такое женщине? Я и думать не думала о какой-то там семейной жизни с тобой. Но резануло. Знаешь, так аккуратно чиркнуло, как бритвой. Я сделаю вид, но запомню. А ты, если влюбишься в женщину, не говори ей этих слов.
– А если я влюблюсь в мужчину? – прогнусавил он в мою грудную клетку.
– Мужчине можешь сказать. Ссылайся на то, что в нашей стране подобные отношения не узаконивают.
– Язва!
Всеволод неожиданно вскочил, сгреб меня в охапку. Разбежался. И мы, как были в одежде, бухнулись в воду.
– Ты что, ненормальный? – заорала я на него, вынырнув на поверхность. Но он уже теснил меня к бортику, стаскивая с моих плеч намокший халат…
