Хотя дети все чаще стали твердить: не нужны нам эти вещи и подарки, пусть лучше папа приезжает… Раньше он уезжал на неделю-две, потом на месяц-два, а сейчас – на неопределенный срок. Вот уже три года обстоятельства не могут сложиться так, как хотелось бы нам… Остается молиться друг о друге, о детях и о нашей семье… Планы у него прекрасные и грандиозные – жить и работать в Москве, купить квартиру, получить гражданство, наслаждаться полнокровной жизнью в кругу семьи… Вот только когда это будет… По электронной почте я старательно информирую его обо всех наших семейных проблемах и достижениях. Этакий дневник нашей жизни для папы, чтобы в курсе был, чтобы не забывал нас. Мы его ждем, он обещает, дети растут, жизнь идет. Все нормально…
Откуда берется столько терпения, спрашивают меня… В последнее время я воспринимаю свою жизнь как несение креста. Все мы движемся по жизни и несем свои тяготы и заботы. И по тому, как несем, будет определена наша жизнь ТАМ, вечная жизнь. Здесь – только миг. И надо пронести этот крест достойно. Раньше я нервничала, но батюшка в церкви сказал мне, что умирать мы будем каждый поодиночке и поодиночке будем давать отчет о прожитой жизни. И муж будет отвечать, и я, и мои родители. Каждый за себя. И не надо зацикливаться на чужих проступках или ошибках, надо нести свой собственный крест… Меня это утешило.
Были у меня и ревность, и отчаяние – многое было. Сейчас я более философски, что ли, на это смотрю…
После той нашей одесской поездки мы еще много городов посетили – был у него такой горячий период в работе, и я всюду его сопровождала…
Была сказочная ночь в машине по дороге из Сочи в Новороссийск… До сих пор у меня мурашки от страха, когда вспоминаю, как опасалась тогда: а вдруг незнакомый водитель нас куда-нибудь завезет?.. И все еще звучат в ушах цикады, помню вид на море с обрыва, лунную дорожку и резкие повороты серпантина, от которых душа в пятки уходит…
Были Львов, Ужгород, Чоп, где мы с ним делили на двоих мамину запеканку и спали в кафе на стульях, потому что свободных номеров в местной гостинице не было. И Ташкент, где я впервые столкнулась с Востоком. И где мы с ним решили, что будем вместе… Эти поездки так и остались единственной сказкой совместных путешествий.
А затем… Затем он отправился на время домой, в Индию.
Там его мама предприняла очередную – и последнюю – попытку женить-таки 37-летнего сынка-перестарка. Вернувшись, он рассказывал мне об этом. Представляете, как я была «рада», услышав от него следующее: «Девушка такая же, как ты. И ростом (я выше его на четыре сантиметра, чем он очень гордится), и возрастом (ей тоже тогда было 20 лет), и образованием (она тоже заканчивала вуз), и красотой (ну, это дело вкуса)… Но ты понимаешь, Таня, у меня же ничего нет – ни своего дома, ни стабильной работы, ни гражданства в России… Если я привезу ее сюда, что я смогу ей дать? Я не имею права портить ей жизнь!»
