– Тебе идет этот цвет… Надо же. Как у тебя дела?
– О, я очень устаю, – я закатила глаза, – сплошные вечеринки, свидания. Не высыпаюсь катастрофически. А ты как?
Он поморгал. Может быть, растерялся (если так, то это победа номер два!), а может быть, все дело в контактных линзах, к которым Веснин никак не мог привыкнуть. Смешно, но он стеснялся носить очки.
– Хорошо, – неуверенно протянул он.
Девушка, похожая на лабораторную мышь, выразительно кашлянула и дернула моего (ох, простите, чужого) Веснина за руку.
– Ой, я забыл вас познакомить, – спохватился он. – Это Саша Кашеварова, моя бывшая девушка.
Я чуть не задохнулась, возмущенная философским спокойствием, с которым он только что отрекся от нашего прошлого. Бывшая девушка… Мог бы сказать, моя подруга.
– А это Эльвира. Моя…
– Его новая девушка, – уверенно улыбнулась «белая мышь». Ее голос оказался низким и гулким, слишком хорошо поставленным и громким для такой невзрачной внешности. Хотя ничего удивительного в этом нет, она же директор PR-агентства, начальственные интонации положены ей по статусу.
Постойте, это и есть великолепная PR-Эльвира?!
– Эльвира? – я ушам своим не верила. – Э… э… я видела вашу фотографию… но вы показались мне совсем другой.
– Какой же? – поинтересовалась она со спокойствием человека, который не боится услышать правду.
Красивой, чуть было не вырвалось у меня. Сногсшибательной. Опасной. Настоящей женщиной – терпкой и пряной, как дорогой коньяк. А вовсе не такой малахольной сутулой кисейной барышней, которой ты являешься на самом деле.
– Я показывал ей ту фотку, – смущенно объяснил ей Веснин, – помнишь, с вашей корпоративной новогодней вечеринки.
– Ах да, – рассмеялась Эльвира, – там я на себя не похожа. На мне был белый парик и тонна косметики. Вообще я не крашусь.
– Это я заметила, – ядовито улыбнулась я.
Как ни странно, мне стало гораздо легче. Одно дело – знать, что человек, которого ты до сих пор видишь в смутных предрассветных снах, делит ложе с супермоделью. И совсем другое дело – видеть рядом с ним изможденную «мышь». Внезапное удовлетворение, которое я испытала, обнаружив, что Эльвира внешне далека от идеала, не поддавалось никакой логике. По идее я должна была расстроиться. Если он предпочел ее, бледную и невыразительную, мне, взбалмошной и яркой, то это могло значить только одно – в ней много скрытых достоинств, она интереснее меня. Но – вот вам и женская логика – я обрадовалась!
– Ладно, ребята, была рада пообщаться. Но мне пора.
