– Это кто? – спросил я наивно. – Какие-нибудь бастующие? Длительная акция протеста?
– Ничего подобного! – обиженно отозвалась Алена. – Это и есть клошары, которые тебя интересуют.
– А где же картонные коробки? Я слышал, эти граждане живут под мостами в коробках?
– Французское государство заботится о бездомных, – снисходительно разъяснила Алена. – Им с недавних пор предоставлены особые морозоустойчивые палатки. Хотя лучше бы нормальным людям зарплату подняли. Бомжи – они и есть бомжи, деклассированные, антисоциальные элементы. Хоть они обычно и незлобивые, но я боюсь их. Ни за что бы не по ехала сюда ночью! Ни за какие деньги!
Я смотрел на набережную. У бомжей происходила какая-то своя явно организованная жизнь: они неторопливо вылезали из палаток, глазели на окружающих, готовили еду, загорали на теплом сентябрьском солнышке. Среди них были женщины и дети. Все они казались очень довольными своей жизнью.
– Так. Едем дальше? – меня вывел из ступора вопрос Алены. Похоже, я все-таки слишком много выпил вчера разбавленного вина.
– Да, пожалуй. Хотя мне придется ближе к вечеру к ним вернуться.
– А вот это уже без меня! – категорично заявила Алена. – Под такое безобразие я не подписывалась. Я работаю в приличном агентстве новостей, в мои обязанности общение с этими бездельниками не входит. Я должна показать тебе районы обитания клошаров и помочь в случае необходимости с организацией культурного досуга. Может быть, рассказать, как пройти в Лувр или в музей Орсэ? А может, тебя Роден больше интересует?
Тон Алены был почти издевательским.
– Поехали дальше, клошаров смотреть!
Мы медленно двинулись по набережной. Алена показывала рукой в сторону Сены.
– В принципе под любым мостом можно найти палаточные городки с бомжами. Новый мост, мосты Сюлли, Мари – картина будет примерно одинаковая. Даже под мостом Александра III живут бродяги, хотя это самый центр, к тому же красивейший мост в Париже… А ближе к окраинам они и вообще без всяких палаток живут. Есть и коробки, и тенты. Но с такими сейчас борются. Их нечасто на набережной увидишь. Хотя и напротив Нотр-Дама разные субъекты попадаются…
Кругом были пробки, машины истошно сигналили. Вонь в воздухе стояла примерно такая же, как в Москве в час пик. Алена цветасто материлась по-русски и подрезала автомобили в соседних полосах. Так же поступали и другие водители. Особенно нагло вели себя таксисты в «мерседесах».
– Ненавижу этих арабов за рулем! Ездят, как у себя в пустыне!
