— И ей-богу, она будет права. С такими-то деньжищами! Я бы на месте матери тоже ее не пустил бы. Ей одни только записи небось миллионы приносят.
Том с досадой возразил:
— Ну и что? А если ей претит то, чем она занимается? Дело ведь не только в деньгах.
— Именно в них, если вращаешься в ее кругах, — практично рассудил выпускник Университета Южной Флориды. — Во всяком случае, она может скопить себе кругленькую сумму, а потом заниматься всем, чего душа пожелает. В роли медсестры, правда, я ее плохо представляю.
— Ей, кажется, нравится ее нынешняя работа, и женщина-волонтер, которой она помогает, очень лестно о ней отзывалась. Скорее всего она не хочет быть узнанной. — Он снова смутился. — Или я один тут не знал, кто она такая?
— Не исключено. В лагере уже прошел слушок, что она здесь, вот только я до сегодняшнего утра сам ее не видел. Что и говорить, шикарная девчонка. Так что, старик, тебе повезло. Вкус у тебя хороший, — одобрил приятель.
— Ну да. Она небось думает, что я остолоп.
— Возможно, она усмотрела в этом нечто оригинальное.
— Вот почему мне ее лицо показалось знакомым. Я ей говорил об этом и даже спросил, не встречались ли мы раньше, — простонал Том. — Думал, может, она тоже из Беркли.
— Нет, старик, — улыбнулся друг. — Она обитает в гораздо более привлекательном месте! Пойдешь еще к ней? — Приятель Тома очень на это надеялся: ему и самому хотелось пообщаться с Мелани — хотя бы раз, просто чтобы можно было потом сказать, что он с ней знаком.
— Может быть. Если отважусь после такого конфуза.
— Ну уж ты как-нибудь. Она того стоит. Ведь другого такого случая свести знакомство со звездой тебе не представится.
— В ней нет ничего звездного. Совсем обычная, — заметил Том. Именно это в Мелани его и подкупало, а уж потом ее доброта и ум. Впрочем, трудолюбие тоже.
— Поэтому не хнычь, что чувствуешь себя болваном. Лучше сходи к ней.
— Да, может быть, — неуверенно отозвался Том и стал помешивать суп. Интересно, придет она обедать или нет?
Эверетт вернулся из похода в Пасифик-Хейтс к концу дня. Ему удалось сфотографировать, как спасатели вытаскивают женщину из-под обломков дома. Она лишилась ноги, но осталась жива. Сцена ее вызволения была настолько трогательной, что даже у Эверетта навернулись на глаза слезы. Последние несколько дней оказались очень тяжелыми. Несмотря на богатый опыт пребывания в горячих точках, Эверетту в лагере довелось увидеть такое, что глубоко тронуло его сердце. Об этом он и говорил с Мэгги, когда они сидели на улице во время первого за долгие часы перерыва. Мелани осталась в помещении и после объявления по громкоговорителю раздавала больным инсулин и шприцы.
