Но надо знать Дуньку – она поискала глазами вокруг и тотчас нашла себе одного, который валялся, другого, который валялся и третьего, который валялся, но при этом он ещё и лёжа пел.
Нет, Саша, он не пил, а именно пел, ты меня не путай.
Дело в том, что сейчас многие певцы поют лёжа. Ложатся с микрофоном на сцене и поют. Что поют – неважно, важно – как. Вот такого лежачего певца Дунька выбрала себе в женихи.
Звали его Серёга по прозвищу «Серьга».
Это потому что у него всюду и везде торчали серьги. В носу серьга, в ушах по серьге, щека проколота, брови, губы и даже в одном только пупке у него было шестнадцать серёжек – Дунька несколько раз принималась считать, но как дойдёт до одиннадцати – сразу сбивается, ей второй десяток был недоступен, ей эти цифры трудно поддавались, а слово «четырнадцать» она вообще выговорить не могла – всегда получалось «чертытнассать», и никак иначе!..
Пронька с Февронькой, конечно, обрадовались за своего ребёнка и стали ждать свадьбы.
И вот она состоялась.
Накануне Дунька пошла в баньку. Вместе с Серёгой. Попарились. Помылись. Полюбовались друг другом. Полюбились, конечно, тоже.
И началась гулянка.
С Серёжкиной стороны пришла родня, братва и гости.
И с Дунькиной – свои. Близкие, неблизкие, далёкие и давно забытые.
Всего человек триста. А может, пятьсот.
Ну, надрались, конечно.
И уж потом, конечно, передрались.
И тут вдруг смотрят: где Дунька? Нет Дуньки!.. Где Серёга?.. Нет Серёги!..
Пропали жених и невеста.
Неужто насовсем сгинули?..
Нет, конечно. Задрали головы Пронька с Февронькой и видят: Дунька с Серёгой в небе на ковре-самолёте от тучки к тучке плывут и всем гостям ручками машут.
Куда летят?.. Зачем взмыли?.. С какой целью?
Непонятно. Как говорится, история умалчивает.
Может, не хотят жить старой жизнью и полетели на поиски новой?..
А может, просто захотелось по небесам прошвырнуться?.. как-никак, а получается «свадебное путешествие».
Ну, и пусть летят. Захотелось – и пусть.
Дунька кричит:
– Улёт!.. Улёт!
А Серёжка ей вторит:
– Прощайте все!.. Чтоб я вас, чертей, больше не видел!..
Его можно понять, он в нормальном состоянии, когда хочется петь и ни о чём не думать.
Только вдруг Пронька немного скис, немного осерчал.
– Ты чего? – спрашивает Февронька. – Небось жалеешь, что от нас эта проклятая Дунька улетела?
– Да нет, – отвечает Пронька. – Я жалею тот наш ковёр, который она у нас только что свистнула.
И правда, есть о чём жалеть. Ведь Пронька с Февронькой до сих пор думали, что ковёр – недвижимость, а он оказался вовсе самолёт. Вечно с этой Дунькой проблемы.
