Сказки для Саши | страница 10

Хлорка промолчала, а сама той же ночью тайно пробралась в лабораторию своего мужа и увидела там много-много приготовленных к опыту пробирок.

Она решила про себя, что должна помешать Открытию.

Для этого содержимое одной пробирки вылила в другую пробирку, а содержимое другой пробирки смешала с содержанием третьей.

В общем, такую свою химию развела, что никакому профессору не снилось.

Наутро Хлор пришёл в свою лабораторию делать свой очередной опыт.

Только он подошёл к одной маленькой пробирочке – из неё огонь ка-аак полыхнёт да каа-аа-ак жахнет! Взрыв, одним словом!

Профессор, обожжённый, с оторванным от халата рукавом, был доставлен в больницу, где ему была сделана, к несчастью, неудачная операция: оторванный рукав пришили прямо к неоторванной руке.

Еле вылечился. А Хлорка тут как тут, у постели больного мужа. А он всё стерпел и ласково смотрит ей в глаза:

– Я же тебе говорил, Хлорка, от этого открытия – одни неприятности!

А Хлорка кивает:

– Да, – говорит, – это тебе теперь – наука!

Однажды мне сказали:

– Ты – мастер слова. Скажи что-нибудь смешное.

Я сказал:

– Боеголовка.

Все засмеялись, но воскликнули:

– Мы не поняли твоего юмора.

– Я сам не понимаю, почему это слово всегда вызывает у меня улыбку. Всякий раз, когда я слышу «боеголовка», мне становится смешно.

– Но ведь есть же, наверное, причина?.. Ты же знаешь эту поговорку: «Смех без причины – признак…» Как-то не хочется о тебе плохо думать!..

– Спасибо. Но слово «боеголовка» у меня почему-то всегда вызывает смех, а если много «боеголовок» – хохот.

– Ну, это ты загнул. И одна, и много «боеголовок» – это скорее грустно.

– Согласен, – сказал я. – Но ничего не могу с собой поделать. Смеюсь.

Придя домой я задумался: может, я чего-то не знаю?.. Может, действительно, «боеголовка» – это не смешно.

Тут по телевизору выступает какой-то генерал.

И говорит:

– Наши боеголовки – самые боевые головки в мире.

Я хмыкнул. Еле сдерживаю себя.

Потом говорил какой-то зарубежный политический деятель.

– Боеголовки, – говорит, – надо запретить. Но мы запретим наши боеголовки только при условии, если вы запретите свои.

Тут я начал просто давиться от смеха.

Ответное слово произносит наш какой-то из тех же:

– У нас сейчас 80 тысяч 666 боеголовок. А у вас сколько?

– Три.

– Хорошо, – говорит, – давайте их все и уничтожим.

Я не выдержал. Прыснул.

А когда они подписали договор, просто обхохотался.

Наутро стали по всему миру боеголовки взрывать. К вечеру – хотите, верьте, хотите, нет, ни одной боеголовки в мире не осталось. Тишина. Сказка!