— Ты уже уходишь? — спросил папа, когда я забросила чемодан в свою комнату. — А нам бы хотелось послушать, как ты съездила.
У меня не было времени отвечать на вопросы, которыми с самыми добрыми намерениями забрасывали меня родители.
— Как тебе понравилась тетя Либби? Что ты думаешь о ее выступлении в «Дракуле»? Как тебе сэндвичи с тофу?
Меня тянуло пойти туда, где мне лучше всего думалось.
— Мне нужно встретиться с Александром, — бросила им я и закрыла за собой дверь.
Я подбежала к особняку, увидела, что кованые ворота приоткрыты, со всех ног помчалась по длинной извилистой подъездной дорожке и вдруг заметила нечто невероятное. Парадная дверь тоже была приоткрыта.
Может быть, мой гот увидел меня из окна той усадьбы и последовал за мной обратно в Занудвилль?
— Александр! — позвала я, зайдя внутрь.
Прихожая, гостиная и столовая выглядели точно так, как и в последний раз, когда я здесь была, — мебель в чехлах, картин нет.
— Александр! — позвала я, поднимаясь по парадной лестнице.
Каждый шаг по ступенькам сопровождался неистовым биением моего сердца. Я пронеслась по второму этажу, взбежала по лесенке в мансарду, добралась до спальни и, едва дыша, постучалась в дверь.
— Александр, это я, Рэйвен.
Ответа не было. Я повернула шарообразную дверную ручку и открыла дверь. Эта комната тоже ничуть не изменилась. Она была пустой, если не считать нескольких оставшихся предметов. Правда, на неприбранной постели лежал рюкзак.
Он вернулся!
Я подняла черный рюкзак и обняла его. Понятно было, что рыться в котомке невежливо и я буду стыдиться, если Александр неожиданно войдет в комнату и застанет меня за этим, но удержаться не смогла.
Я поставила рюкзак обратно на кровать, начала расстегивать молнию, услышала какой-то шум во дворе, выглянула в окно мансарды и увидела, что в беседке мерцает свеча. Над крышей парила летучая мышь.
Я сорвалась с места, выскочила из комнаты, помчалась вниз по лесенке через второй этаж, потом вылетела в парадную дверь и понеслась в обход дома, на задний двор.
— Александр! — позвала я и вбежала в темную беседку, не разобрав, кто стоит в тени.
Потом замерцал огонек свечи. Сначала я увидела его глаза, один зеленый, другой голубой, а вскоре из тени на лунный свет выступил и он сам.
Я хотела бежать, но было слишком поздно. От взгляда Джаггера у меня закружилась голова.
