Пушкострель - так назывался - город, в котором Тисту родился. Ну, а Сверкающий дом и в особенности завод его отца приносили городу богатство и славу.
Пушкострель на первый взгляд был самым обыкновенным городом со всеми необходимыми для этого атрибутами - церковью, тюрьмой, казармой, табачной лавчонкой, бакалейной лавкой, ювелирным магазином. И, однако, город этот, так похожий на все прочие города, был известен всему миру потому, что именно в Пушкостреле отец Тисту изготовлял пушки, пользующиеся громадным спросом. В Пушкостреле делали пушки всех фасонов и всех размеров: огромные пушки и маленькие, длинноствольные и почти без всякого ствола, пушки на колесах и на механической тяге, пушки для самолетов, танков и кораблей, пушки зенитные и подводные и даже такие, которые из-за ничтожного своего веса можно перевозить на спинах мулов или верблюдов в тех странах, где вокруг громоздятся камни и где еще не проложили дорог.
Одним словом, отец Тисту был фабрикантом и торговцем пушками. С той самой поры, когда Тисту стал все понимать, он то и дело слышал: - Помни, сынок, у нас самая выгодная торговля. Пушки - это тебе не зонтики, которые никому не нужны в солнечные дни, или какие-то там соломенные шляпы, которые в дождливое лето уныло торчат в витринах магазинов. А вот пушки - дело иное, ими торгуют в любую погоду.
В те дни, когда Тисту не испытывал ни малейшего желания усесться за обед, мать подводила его к окну и показывала ему громадный завод. Завод стоял где-то далеко-далеко, на самом краю сада, в стороне от сарайчика, в котором держали пони Гимнаста, и принадлежал отцу Тисту.
Мать заставляла Тисту пересчитать девять огромных труб, дымящих вовсю, потом подводила его к тарелке и говорила:
- Ну-ка, Тисту, ешь суп, чтоб поскорее вырасти. Ведь настанет время, когда ты станешь хозяином Пушкостреля. Изготовлять пушки не легко, а в нашей семье бездельников никогда не было.
Итак, не было никакого сомнения, что в один прекрасный день Тисту займет место отца и будет хозяйничать на заводе, совсем так, как в свое время отец получил наследство от дедушки, чей портрет - пышнобородого господина, опирающегося рукой на лафет пушки, - висел на стене гостиной.
И Тисту, который вовсе не был плохим мальчиком, послушно глотал овощной суп ложку за ложкой.
Глава четвертая, в которой рассказывается, как Тисту отправили в школу и как из этого ни чего не вышло
До восьми лет Тисту не имел ни малейшего представления о школе. Правда, его мать решила сама заняться образованием сына и научить его с грехом пополам читать, писать и считать. Результаты, надо сказать, были неплохие. С помощью очень красивых картинок, купленных специально для этой цели, буква «А», например, запечатлелась в голове Тисту в образе «Автомобиль», потом - «Аэроплан», потом - «Арбуз»; буква «Б» - в образах «Банан», «Башня», «Барабан» и так далее. Чтобы на учить его считать, использовали ласточек, сидящих на проводах. Тисту научился не только складывать или вычитать, но ему удавалось даже делить: например, разделить семь ласточек на два провода ... в результате чего получалось три с половиной ласточки на один провод. Каким образом половина ласточки могла бы удержаться на проводе, это уж другой вопрос, ответ на который никто и никогда в мире еще не получал.
