— Это обсудим позже, — сказал Стив. — Сейчас Райя… Пьем за нее. — Он выпил коньяк. — Ну же, Цезарь. Вот так… А теперь крепкого кофе.
— Я хотел бы подремать.
— Успеешь. Впереди десять часов полета и ночь над Полярной Канадой. Мисс, два хороших кофе.
— Благодарю вас. Сейчас.
Стив окинул взглядом просторный салон первого класса. Кроме них с Цезарем, в заднем ряду сидели только пожилой японец, похожий на солидного бизнесмена, и японка неопределенного возраста — вероятно, супружеская пара. Мужчина дремал, женщина что-то вязала. В Токио на посадке было много пассажиров. Большинство, по-видимому, летели туристским классом.
— В Нью-Йорке ты прежде всего позвонишь Круксу, — Стив отхлебнул кофе, — и условишься о встрече. Надо кое-что обговорить с ним до дня оглашения завещания.
— Если Крукс жив…
— Жив, можешь не сомневаться. После моих корреспонденции в "Калифорния таймс" дело приобрело такую огласку, что тронуть Крукса сейчас было бы непростительной глупостью. Да он и сам за это время успел принять меры предосторожности.
— А если его заставили уничтожить завещание?
— Он на это никогда не решится. Кроме того, не забывай о кассете.
— Но он-то о ней не знает.
— Зато хорошо знает о своей исповеди его преосвященству кардиналу Карл осу де Эспинозе.
— Которого не существует.
— Почему не существует? Существует. Только настоящий кардинал понятия не имеет о Феликсе Круксе.
— Так ты не выдумал его?
— Кардинала? Нет. Он даже мой дальний родственник, хотя, скорее всего, давно забыл о моем существовании. Он такой же фанатик веры, как ты — науки.
Цезарь скривился:
— Быть родственником настоящего кардинала и заниматься журналистикой!
— А по-твоему, мне следовало пойти в монахи? Другой протекции он не оказал бы…
— Слушай, Стив, — Цезарь поставил на столик пустую чашку из-под кофе, — а этот Тео… Ты давно знаешь его?
— Не очень. Но уверен в его надежности и порядочности.
— Я не о том… В противном случае не оставил бы с ним Райю… Если все уладится, не захотел бы он вообще перейти ко мне, к нам. Понимаешь?
— Не знаю… До сих пор он работал в основном на одного филиппинского бизнесмена — моего друга. Захочет ли тот лишиться его?
— Вероятно, это вопрос вознаграждения. Можно пообещать ему больше, чем он имеет от твоего друга.
— Надо хорошо подумать, Цезарь… В Юго-Восточной Азии, как и повсюду, деньги значат очень много, но, в отличие, например, от Штатов, далеко не все… Тут существуют связи, которые не в состоянии разорвать даже деньги.
