– Я не понимаю! - запинаясь, наконец выдавил он. - Там, в комнате, ты нам сказала…
– Забудь все, что слышал в комнате! - вновь скатился сверху ужасный голос - такой мощный, что казалось, мириады глоток разом кричат, бормочут, шепчут в унисон одни слова. - Берегись ложных пророков и ложных богов! Демон в обличии богини говорил с тобой во дворце, его слова - ложь! А сейчас слушай и повинуйся, ибо я - настоящая богиня и я даю тебе только одну возможность избежать проклятия!
Возьми из тайника "Зубы Гвалура", все до последнего! Алкменон более не обитель богов: оскверненный дыханием язычников, он утратил былую святость. Отдай "Зубы Гвалура" стигийцу Татмекри, и пусть тот отнесет их в святилище Дагона и Деркето. Только так можно спасти Кешан от страшных бедствий, уготованных ему демонами Тьмы. Повелеваю тебе: возьми "Зубы Гвалура", немедленно возвращайся в Кешию, там передай сокровища Татмекри, потом отдай приказ схватить чужака Конана и на площади содрать с него живого кожу!
Никто и не подумал усомниться. Стуча зубами от страха, жрецы кое-как поднялись с колен и нестройной толпой, спотыкаясь на каждом шагу, побежали к открытой двери по ту сторону отвратительного идола. Впереди всех бежал Горулга. Вопя и размахивая факелами так, что пламя лизало черные спины, группа жрецов протиснулась в дверь, и скоро торопливое шарканье их босых ног замерло в отдалении.
Конан остался. Его вдруг охватило непреодолимое желание докопаться до сути загадочных явлений, свидетелем которых он стал. Была ли то сама Елайя, как подсказывала ему его природа варвара, - недаром же при звуках этого голоса тыльную часть ладоней покрыл холодный пот! Или это опять проделки Мьюрелы, переметнувшейся на сторону врага? А что, если…
Не успел в черном туннеле погаснуть последний отблеск факела, как Конан рванулся вверх по каменной лестнице. Голубоватое свечение быстро тает, но еще можно различить стоящую на уступе бледно-матовую фигуру. Вот он ступает на галерею. У человека перехватывает дыхание, леденеет кровь в жилах, но он не колеблется ни секунды. Шаг вперед, другой, третий… Весь комок нервов и мускулов, киммериец медленно приближается к богине, и вот он рядом - словно бог Смерти возвышается с занесенным мечом над загадочной неподвижной фигурой.
– Елайя! - прорычал он. - Ха! Мертва, как и всю тысячу лет!
В темном провале коридора за его спиной обозначилась неясная тень. Но чуткий слух киммерийца вовремя уловил внезапный частый топот босых ног. Он повернулся и - гибкий, точно кошка, - увернулся от нацеленного в спину смертельного удара. И только мерцающая в черной руке сталь просвистела мимо его уха, как Конан с яростью разбуженного питона сделал выпад - и его клинок, пронзив убийцу насквозь, вышел у того между лопаток на полтора фута.
