Однако что же это такое, счастье человеческое?
Грушкавец сидел на пустой нагретой солнцем бетонной трибуне и, невольно вспоминая далекий мир детства, не мог понять, что с ним сейчас происходит.
Недавние обиды, злоба и зависть, от которых его аж колотило, - все это стало таять. Но новые тревоги и новая боль, заполнявшие душу, не утихали.
Что-то очень важное накатывало на Грушкавца, и его надо было понять и осмыслить. Самому, наедине. Без умных книг, без рукописей Мулярчика и даже без самого Мулярчика с его скандальными сенсационными статьями. Может, даже - вопреки тому, что было написано в книгах, статьях, что слышал он когда-то на лекциях.
Но что же это было?
Гонимый какой-то непонятной болью, Грушкавец снова поднялся и пошел туда, где за оградой стадиона шумели высокие сосны с подсохшими вершинами, где находились, как говорили люди, насыпанные холмы 1812 года. Их называли Батареями... Ибо здесь, говорили, сильно поколотили Наполеона с войсками. Там же, на Батареях, среди сосен находился роддом. Скрытое соснами трехэтажное здание появилось перед Грушкавцом неожиданно. Как-то инстинктивно он стал обходить его, ибо все, что происходило в этом здании, было для Грушкавца не то что неприятным, а - как бы здесь точнее сказать? тем, чего не хотелось бы знать. Роддом - в одном этом слове было что-то такое, от чего Грушкавцу, как и многим мужчинам, хотелось быть подальше...
Но здание стояло, яркое от новой побелки. Под окнами толпились мужчины, одни молча смотрели в окна, другие что-то выкрикивали. Почти в каждое окно высовывались женщины, некоторые даже на подоконниках уселись. Одна такая красавица, сидя на подоконнике, молча и задумчиво смотрела вдаль, будто не замечая толпившихся внизу. Внутри здания на первом этаже орала женщина: "А-а-а, а-а-а!.." Когда она замолкала, слышалось, как плачет дитя - тоненько, пронзительно.
Грушкавец обошел роддом и неожиданно услышал звонкое и протяжное:
Ох, сердце болит,
И под сердцем болит.
Это милого подарочек
Ногами шевелит...
Грушкавец аж подскочил от этой припевки. Повернулся лицом к зданию. Пела та, сидевшая на подоконнике. Сразу же из соседнего окна высунулась другая женщина и, не обращая внимания на мужчин, ответила другой частушкой.
Даже здесь концерт устроили... Бесплатный...
Плюнул Грушкавец себе под ноги и дальше подался...
Что же это такое: человек?.. И плачет, и скулит от боли, со смертью и небытием всю жизнь в прятки играет, но - смеется как ни в чем не бывало...
