— У вас очень приятный городок, — сказал мне Кирилл на прощанье. — Я вернусь через неделю и тогда, надеюсь, мы с тобой еще встретимся.
Я с радостью кивнула. Как ни странно, больше не воспринимала его как чужака, вторгшегося на мою территорию и не горела решимостью вступать в драку. Наоборот, все что он делал сегодня, каждая интонация, жест, слово — все было как-то очень правильно, ничего такого, чтобы меня напрягло или оттолкнуло, не знаю как это у него получилось. Сколько помню случаев, когда я встречала какого-нибудь парня, и он казался симпатичным и интересным, но вдруг какая-то одна фраза, или жест — и меня отворачивает от него раз и навсегда. С Кириллом наоборот, каждая минута проведенная вместе только подтверждала мою уверенность, что он всегда и все делает, как надо. Рядом с ним мне было очень спокойно, как не бывало уже давно. С самого моего восемнадцатилетия. Уже полтора года. С того самого дня… Нет, не буду портить день, вспоминая прошлое.
Я настояла на том, чтобы мы расстались у здания банка. У меня было малообъяснимое желание спрятать Кирилла от болтовни соседей. Хотя вряд ли это поможет, максимум завтра мама уже будет знать где и с кем я провела вечер.
Прекрасное настроение вдруг стало моим обычным состоянием. В воскресенье я написала Илье, что мы очень по нему скучаем. То есть окончательно пошла на примирение — с тех пор как несколько лет назад он сорвался и уехал на ПМЖ в Канаду я с ним разговаривала только в случае крайней необходимости. Не могла его простить. А тут вдруг подумала — главное ведь чтоб он был счастлив, пусть мне его и не хватает!
В понедельник, сразу по прибытию на работу меня уже ожидали горящие любопытством подруги и мне пришлось подробно им рассказать где мы с Кириллом были и что делали. Рассказ, естественно, сильно отличался от действительного положения дел, поэтому теперь все думали, что меня обязали показать Кириллу город, и я не стала уточнять, что и сама была не против.
Теперь каждый день я обедала с Машей и Светой, терпеливо снося ее изучающие взгляды. Ничего, вон Маша же привыкла к ним и даже глазом не ведет.
Разговоры всегда были об одном и том же. Моя сестра все еще не теряла надежды обратить на себя внимание Бориса Сергеевича. Света очень сомневалась что у нее что-нибудь выйдет, а мне было ее немного жаль.
Вначале я пыталась вытянуть у Маши что-нибудь новое про Кирилла, но она только плечами пожимала, все знали что он племянник Бориса Сергеевича и больше ничего. А теперь и мне приходилось непросто — Машу интересовало все, связанное с Борисом Сергеевичем, а так как она из тех людей которые все всем рассказывают о своей жизни, то она настойчиво требовала от меня в этом деле полной отдачи. Однажды мне даже стало любопытно — что было бы, если бы я вдруг сказала ей про Кирилла что-то типа — "Маша, когда я смотрю в его глаза, я совсем себя теряю?" О, это было бы нечто! Я представила в каком виде испорченный телефон донесет мои слова до мамы и меня передернуло. Нет уж, никаких поводов для сплетен я не дам!
