Графиня продолжала улыбаться:
— Надеюсь, вы понимаете, что князь никуда меня не отпустит. Даже если я уеду из страны, он приедет ко мне. Представляете, что скажут люди!
Мелисса подивилась, как под такой красивой внешностью может скрываться столько язвительности. Впрочем, горькая правда всегда лучше сладкой лжи. Сложись все по-другому, и эта женщина стала бы невестой князя.
— Извините, если моя откровенность не понравилась вам, — продолжала графиня сладким голосом, — но, мне кажется, стоило прояснить положение, в котором мы оказались. Кроме того, для Луи будет лучше, если мы станем друзьями. Не стоит демонстрировать при нем взаимную неприязнь, ему и так нелегко. Приходится бороться со многими обстоятельствами.
— О каких обстоятельствах вы говорите?
— Как мало вы знаете о Мотавии. Луи ходит по канату. С одной стороны Англия, с другой — Словения, а под ним — Оппозиционная Партия, жаждущая его крови.
Внезапно послышались чьи-то шаги, и Мелисса, подняв голову, с облегчением увидела князя, пересекающего дворик. На полпути он понял, что не один, и поднял голову. На его лице промелькнула радость, когда он увидел графиню. Впрочем, это выражение мгновенно исчезло, и, поприветствовав Мелиссу с неизменной вежливостью, он повернулся к графине.
— Не ожидал встретить тебя, Элиза.
— Должна же я была засвидетельствовать почтение твоей невесте.
Князь бросил взгляд на Мелиссу, но та отвернулась.
— Я собираюсь дать бал в честь моей невесты, — тихо сказал он. — Думал, что там вы и познакомитесь.
— На виду у всех? Нет, это было бы слишком неприятно для нас обеих. Все равно мисс Бентон знает, кто я, и мы решили, что нам не стоит притворяться, когда мы наедине. — Неожиданно, глаза графини сверкнули: — Я понимаю, что на людях вы должны вести себя подобающе, — воскликнула она, — но неужели тебе надо так вести себя, когда мы одни?!
— Я и не предполагал, что мы все трое встретимся, — быстро ответил князь.
— Разве могло быть иначе, — голубые глаза Элизы наполнились слезами. — Или ты собираешься отослать меня? Тогда я немедленно уеду!
— Элиза, ради Бога, — князь неосознанно шагнул к графине, бросив на Мелиссу смущенный взгляд.
Она снова отвернулась. Если князь захочет продолжать свою связь с Элизой, она не сможет ему помешать, но, по крайней мере, может рассчитывать на его благоразумие. Такие вещи следует тщательно скрывать, чтобы не стать посмешищем всего двора и, без сомнения, целой страны. Мелисса посмотрела на графиню. Та продолжала плакать, но казалось, что слезы вызваны не столько любовью к князю, сколько горечью от потери своего положения. Но разве она могла сказать об этом, ведь она сама, по общему мнению, выходила за князя ради титула.
