Это моя сойка-пересмешница.
Что за бессмыслица? Моя птичка — на хлебце. Ну, я понимаю, что в Капитолии сойка-пересмешница — крик моды, вот её и изображают на украшениях и вообще где попало, но о какой моде может быть речь здесь?
— Что это? Что это значит? — отрывисто спрашиваю я, по-прежнему держа женщину на прицеле.
— Это значит, что мы на твоей стороне, — говорит дрожащий голос за моей спиной.
Ещё одна. Я её не видела, наверно, она была в доме. Но глаз от моей прежней цели я так и не отрываю. Возможно, новоприбывшая вооружена, но бьюсь об заклад — она вряд ли взведёт курок. Услышав щелчок — что будет означать мою неизбежную смерть — я немедленно убью её товарку.
— Иди сюда и стань так, чтобы я видела тебя! — приказываю я.
— Она не может, она... — начинает женщина с крекером, но я рявкаю: «Иди сюда!» — и слышу за спиной шаркающие шаги. Похоже, ходьба даётся ей с трудом. Вторая женщина, вернее, совсем ещё девчонка — на вид ей столько же, сколько и мне — прихрамывая, подходит к женщине с крекером. Она тоже одета в униформу миротворца, включая белый меховой плащ, но униформа на несколько размеров больше, чем ей, ходячему скелету, нужно. Оружия у неё нет, во всяком случае, я его не вижу. Обе её руки заняты — ими она опирается на грубый костыль, сделанный из обломанной ветви. На носке правого сапога налип ком снега, значит, эту ногу она и подволакивает.
Я внимательно разглядываю пылающее от мороза лицо девушки. Зубы у неё кривоваты, а над одним из шоколадно-карих глаз — тёмно-красное родимое пятно. Никакой она не миротворец. И уж тем более не жительница Капитолия.
— Кто вы? — спрашиваю я насторожённо, но уже не так воинственно.
— Меня зовут Сатин, — говорит старшая. Ей что-то около тридцати пяти. — А это Бонни. Мы — беженцы из Восьмого дистрикта.
Из Восьмого! Тогда им должно быть известно о мятеже!
— Где вы раздобыли униформу?
— Я украла её с фабрики, — отвечает Бонни. — Мы их там шьём. Только эта вот была для... ну, не для меня, словом. Потому она такая огромная.
— А оружие сняли с мёртвого миротворца, — говорит Сатин, проследив за моим взглядом.
— Этот крекер у тебя в руке... С птицей. Что это значит? — спрашиваю я.
— Ты разве не знаешь, Кэтнисс? — похоже, что Бонни искренне удивлена.
Они меня узнали. Ещё бы. Моё лицо ничем не прикрыто, и стою я в лесу, прилегающем к Дистрикту 12, нацелив на них стрелу. Кто же ещё это может быть, если не я?
