Это правда, мы почти дома.
График церемоний в Дистрикте 12 включает в себя обед в доме мэра Андерси сегодня вечером и гуляние на площади завтра, во время Праздника Урожая. Мы всегда приурочиваем этот праздник к последнему дню Тура Победы, но обычно он ограничивается скромным обедом либо дома, либо с друзьями — если средства позволяют. Нынче это будет общественное мероприятие, и поскольку его устраивает Капитолий, никто во всём дистрикте не останется с пустым желудком.
Почти вся наша предпраздничная подготовка будет проходить в доме мэра, потому что под открытым небом мы опять укутаны в меха с головы до ног. На станции мы не задерживаемся, а сразу устремляемся к своему автомобилю, по дороге рассылая улыбки и приветствия. Мы даже увидеться с родными сможем только вечером, на обеде.
Счастье хотя бы, что он состоится у мэра, а не в Доме правосудия, где проходила траурная церемония в память моего отца и где меня держали после Жатвы для изматывающего душу прощания с родными и близкими. Дом правосудия слишком полон печальных призраков прошлого.
А вот в доме мэра Андерси мне хорошо, особенно сейчас, когда мы с его дочерью, Мадж, стали близкими подругами. Собственно, мы всегда ими были. Только впервые осознали это, когда она пришла попрощаться со мной перед тем, как я отправилась на Голодные игры. Тогда-то она и подарила мне на счастье свою брошь с сойкой-пересмешницей.
После моего возвращения мы стали часто встречаться: оказалось, что и у Мадж чересчур много свободного времени и его надо чем-то заполнять. Поначалу нам было немного не по себе, поскольку мы не знали, чем заняться. Наши ровесницы обычно развлекаются трепотнёй о мальчиках, или о других девочках, или о тряпках. Но мы с Мадж сплетен не любим, а от разговоров об одежде у меня скулы сворачивает.
После нескольких попыток найти занятие по душе я вдруг поняла, что Мадж до смерти хочется попасть в лес. Тогда я пару раз взяла её с собой и показала стрельбу из лука.
Она пытается научить меня играть на рояле, но я предпочитаю слушать её. Иногда мы обедаем друг у друга, и Мадж больше нравится у меня, чем у себя. Родители у неё — люди приятные, но не думаю, что она проводит с ними много времени. У её отца забот полон рот с управлением дистриктом, а у матери такие чудовищные мигрени, что она по нескольку дней не в состоянии встать с постели.
— Может, вам надо свозить её в столицу? — сказала я как-то в один из таких приступов. Мы в тот день не играли рояле: даже через два этажа звуки причиняли матери Мадж невыносимые страдания. — Они бы вылечили её в два счёта, точно тебе говорю.
