– Азриель, расскажи толком, что случилось? – Овруцкий взял костыли и вышел из-за стола.
– Авром-Эзра с Хацкелем и всей их бандой налетели в поле на ребят, которые пашут, и творится что-то ужасное! Гедалье голову проломили…
– А милиция что делает?
– Какая там милиция? Три человека – тоже мне милиция!
– Пошли! – кинул Овруцкий, и все направились за ним.
В поле возле разбросанных мешков с семенами люди увидели Авром-Эзру Цейтлина с деревянным дышлом в руках. Он был разгорячен и растрепан, бороду разметал ветер. Неподалеку стоял извозчик Хацкель с топором и ещё несколько незнакомых людей с палками. Увидав толпу, бежавшую сюда, растерялись, стояли неподвижно.
Женщины принялись приводить в чувство Гедалью, лежавшего на вспаханной земле, избитого и едва дышавшего.
Овруцкий стоял багровый от злости, опираясь на костыли, и смотрел на окровавленного человека.
– Авром-Эзра, вы, кажется, твердили, что надо жить в мире, – не выдержал Шмая, – в священном писании, говорили вы, так, мол, сказано. Святоша…
– Надоели вы мне, голодранцы! Так будет со всеми, кто тронет мою землю! – крикнул Авром-Эзра
– Чуть человека не убил, злодей!
– Мое добро! Моя земля! Мои семена! Мои бороны! – не унимался Авром-Эзра.- Никому не отдам! Головы сниму!
– Может быть, вы будете кричать на вашего батьку? – не мог больше сдержаться Овруцкий и двинулся к Авром-Эзре. – Бросьте вашу дубину! Кого пугать пришли? Народ?…
Авром-Эзра отошел в сторону, начал бить себя кулаками по голове.
– Пришли бы к тебе отнимать твое добро, ты молчал бы? Грабители! Мои волы! Мои семена! Земля моя! Кровь прольется!
– Ну что ж, не хотите добром, – сказал Овруцкий, – пожалеете… Народ вы не напугаете. Уж мы таких, как вы, на своем веку повидали…
И крикнул:
– А ну, бросьте ваши палки! Да поскорее!
Толпа зашумела Авром-Эзра, вытирая рукавом слезы, побежал под гору, в поселок. Хацкель, оглянулся, заметил, что нанятые крестьяне куда-то исчезли, спрятал топор и сам поспешил убраться следом за своим тестем.
– Колонисты, чего стоите? Земля ваша, принимайтесь за работу! – неторопливо проговорил Овруцкий, и все взялись за дело – запрягать волов, таскать мешки с семенами, размерять поле.
Сеятели двинулись по полю.
– В час добрый!
– Счастливо! – кричали со всех сторон.
Овруцкий присел на мешок с зерном, окинул взглядом поле и позвал Шмаю:
– Присядь на минутку, солдат, покурим. Чего задумался?
– Хорошая весна начинается, – улыбнулся Шмая, присаживаясь на лежавший рядом мешок, и достал из кармана кисет. – Ну, теперь люди малость оживут. Первая атака Цейтлина отбита!
