Для утешения своих личных болячек.
В том числе и в душе.
Гвоздем программы считались тренинг сексуальности и медитация прощения. Тренингом сексуальности занимался лично патриарх Порфирий, но он был в отъезде по случаю открытия филиала своей школы на Алтае. Так что Людмила и ее застольницы остались без тренинга сексуальности, да и вряд ли такой тренинг был бы полноценным, поскольку практические занятия практически было проводить не с кем. В связи с наличием отсутствия особей сильного пола.
Оставалась медитация погружения. Вся группа собралась в зале с зашторенными окнами и устланном мягкими матами. Форма одежды – спортивные костюмы. Разулись и распределились по залу в произвольном шахматном порядке.
По команде ведущего легли и две девушки-ассистентки прошли по рядам, подложив каждому под голову плотную подушечку, сшитую по форме крупной косточки.
Из динамиков полилась ласковая, как теплое море, плавная музыка, свет медленно утих до полумрака, по белому потолку, как по большому экрану, потекли, переливаясь пятна и разноцветные волны.
Бархатный мужской голос посоветовал расслабиться.
Голос был рядом, голос обволакивал словами, голос проникал в сознание, голос звучал в подсознании, он звал и вел за собой все глубже, в подвалы памяти, где хранились, давно не видевшие света тайны собственного «я».
И вдруг возникали, оживали, светились яркими красками картины прошлого. Двух- , трех- пятилетней давности, солнечной юности, беззаботного детства… На безоблачное небо счастливой поры наплывали грозовые тучи несчастий, сверкали молнии споров и противостояний, проливался дождь очищения и светлела душа…
…Жанночка всегда была толстой девочкой, неуклюжей и неповоротливой. Она не играла в классики и салочки, не прыгала через веревочку, не бегала до изнеможения от бьющей через край энергии. И от того была нелюдима, жила без подруг.
Когда подросла, могла часами сидеть на кухне, уткнувшись в книжку. Рядом клала нарезной батон белого хлеба и полбатона любительской колбасы. Откусывала от того и другого, жевала и читала, переворачивала страницу и опять отправляла в свои закрома по куску хлеба и колбасы.
Единственной пользой от таких ее упражнений можно было считать получение знаний, совмещенное с поглощением пищи. Отсюда, наверное, и высокая усвояемость. И знаний, и еды.
Жанна легко поступила в финансовый институт и с отличием его закончила. После института пришла на самую низкую должность в Минфин. И благодаря своей работоспособности и усидчивости, а сидеть было на чем! – с годами Жаннин круп достиг внушительных размеров – Жанна медленно, но верно поднималась по служебной лестнице.
