И хотя умение одновременно думать о двух вещах чрезвычайно удобно, обучение этому в лучшем случае неприятно, а в худшем подрывает веру в себя, причиняя серьезное беспокойство.
Я помню, как однажды искал камень около часа, прежде чем позволил себе спросить вторую половину разума, где она спрятала камень, — только чтобы выяснить, что я не прятал камня вообще. Просто проверял, сколько продержусь, прежде чем сдаться. Вы когда-нибудь бывали одновременно злы на себя и смешны себе? Мягко говоря, интересное ощущение.
Иногда я просил подсказок и заканчивал насмешками над собой. Неудивительно, что многие арканисты слегка эксцентричны, если не совсем без башни. Как и говорил Бен, симпатия — занятие не для слабовольных.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
СВЯЗЫВАНИЕ ЖЕЛЕЗА
Я сидел в задке Бенова фургона. Для меня это было место, полное чудес: гнездо сотен бутылочек и свертков, пропитанных тысячью запахов. Здесь мой юный ум обычно находил куда больше интересного, чем в тележке лудильщика, но только не сегодня.
Прошлой ночью прошел сильный ливень, и дорога превратилась в вязкое болото. Поскольку труппу не связывал какой-либо график выступлений, мы решили переждать денек-другой, пока подсохнут дороги. Дело довольно обычное, но Бен счел его отличным поводом продолжить мое обучение. Поэтому я сидел за деревянным столом в фургоне Бена и бесился, что теряю день, слушая его рассказы о давно известных мне вещах.
Эти мысли, похоже, были написаны у меня на лице, потому что Абенти вздохнул и сел рядом со мной.
— Не совсем то, чего ты ожидал?
Я немного расслабился, зная, что этот тон означает временное избавление от урока. Бен сгреб со стола пригоршню железных драбов, позвенел ими в кулаке и посмотрел на меня:
— Ты научился жонглировать сразу? Пятью шариками, с самого начала? И кинжалами тоже?
Припомнив первый опыт жонглирования, я покраснел. Вначале Трип не позволил мне даже взять три шарика — заставил жонглировать двумя. И то я их уронил пару раз. Так я и сказал Бену.
— Правильно, — ответил Бен. — Освоишь этот трюк и сможешь научиться новому.
Я ожидал, что он встанет и продолжит урок, но он этого не сделал. Вместо этого он протянул мне горсть драбов.
— Что ты знаешь о них? — Он потряс монетки в горсти.
— В каком смысле? — уточнил я. — С точки зрения физики, химии, истории…
— Истории, — ухмыльнулся он. — Удиви меня знанием исторических подробностей, э'лир.
Однажды я спросил его, что означает э'лир. Он заявил, что это «мудрец», но так при этом скривил рот, что я усомнился в его правдивости.
