Нужно было как-то пережить это горе, найти новую точку опоры в пошатнувшемся мире.
Блеклая полоска зари зажглась у горизонта, подкрасив розовым серые облака, цепляющиеся за вершины города-мегаполиса. Она оделась и вышла в сонную прохладу загазованного осеннего утра.
Люди уже проснулись и спешили по своим делам.
Город на глазах превращался в шевелящийся муравейник. Мари некоторое время бесцельно брела по улице, но потом увеличивающаяся толпа прохожих начала затирать её. Темп городской жизни не подразумевал бесцельных пеших прогулок в утренние и вечерние часы, когда миллионы людей спешили к транспортным развязкам уровней, чтобы успеть на очередной пневмопоезд.
С трудом выбравшись из стремнины людского потока, Мари, растрёпанная и помятая, прижалась к холодной стене фасада многоэтажного здания.
Она всегда строго относилась к своей внешности. Хорошо выглядеть, следить за собой — означало в её представлении возможность испытывать чувство внутреннего комфорта, быть уверенной и спокойной.
Сейчас её волосы растрепались и спутались. Мари медленно приходила в себя, стоя у стены здания. Несколькими раздражёнными движениями она попыталась привести в божеский вид предмет своей недавней гордости, но спутавшиеся волосы, мокрые от постоянно моросящего дождя, плохо подчинялись движению пальцев…
Внутри неё рос непонятный протест. Она чувствовала: ещё немного такого состояния — и жизнь окончательно потеряет свой смысл… Требовалось немедленно что-то сделать, встряхнуться так, чтобы вытравить из души народившееся в эту ночь равнодушие к самой себе, к окружающему миру, к смыслу жизни…
Заметив тускло сияющую вывеску, Мари пошла в том направлении.
Салон красоты только что открылся, и посетителей ещё не было. Навстречу Мари вышла девушка примерно её лет, помогла снять пальто, пригласила в кабинет. Мари прошла, села в кресло, несколько секунд смотрела на своё отражение в огромном зеркале, а потом произнесла, вздрогнув от глухого звука собственного голоса:
— Я хочу подстричься.
— Как? — с милой улыбкой спросила девушка, протягивая руку к терминалу, память которого содержала каталоги причёсок.
— Не нужно, — остановила её Мари. — Под машинку.
Что это было? Форма внутреннего протеста? Способ встряхнуть свою психику или осознанное действие, смысл которого ускользал от неё в данный момент?
Мари не нашла немедленного ответа на данный вопрос. У неё были прекрасные волосы, которые она растила несколько лет. Теперь их не будет, и на свет появится новая Мари… Может быть…
