- Налей мне еще шампанского, - попросила она, неожиданно усмехнувшись. - Я хочу много шампанского. Ты пьешь больше, чем я, это несправедливо.
Они выпили всю бутылку. Веспер встала, чуть покачиваясь.
- Похоже, я пьяна, - сказала она, - это ужасно! Пожалуйста, Джеймс, не стыдись меня. Я так хочу быть веселой. И я веселая.
Она подошла к нему и потрепала его волосы.
- Приходи скорее. В этот вечер мне очень хочется тебя. - Она поцеловала его и исчезла.
Они медленно, нежно, переполняемые страстью, которой Бонд уже не ждал, долго любили друг друга. Стена отчуждения, казалось, рухнула; слова, которые они произносили, вновь стали легкими и искренними.
- Скоро утро, - прошептала Веспер, когда Бонд ненадолго заснул в ее объятиях.
Когда он все-таки открыл глаза, встал и, поцеловав в последний раз, пожелал Веспер спокойного сна, она протянула руку к лампе и включила свет.
- Посмотри на меня, - сказала она, - и дай мне посмотреть на тебя.
Он опустился рядом с ней на колени.
Веспер вглядывалась в его лицо так, будто увидела его впервые. Потом она обвила рукой его шею. Ее голубые глаза блестели от слез, когда она нежно наклонила его голову к себе и осторожно поцеловала в губы.
- Спокойной ночи, любимый мой, - сказала она и выключила свет.
- Спи спокойно, милая, - пожелал он. - Теперь все будет хорошо.
Он тихо прикрыл дверь и с тяжелым сердцем вошел в свою комнату.
ПРОЩАНИЕ
XXVII
Утром хозяин гостиницы принес ему письмо. Он ворвался в комнату к Бонду, держа конверт перед собой так, будто он жег ему пальцы.
- Случилось несчастье! Мадам...
Бонд вскочил, ринулся в ванную комнату, но дверь к Веспер была заперта. Он бросился назад, выбежал в коридор, где чуть не сбил с ног испуганную горничную.
Дверь в комнату Веспер была открыта настежь. Сквозь ставни пробивался солнечный свет. Бонд увидел сначала черные волосы на белой подушке, затем, под покрывалом, застывшую, как изваяние, Веспер.
Он упал на колени и откинул покрывало.
Она спала. Казалось, она спала. Ее глаза были закрыты. Ничто не изменилось в выражении ее милого лица. Она вся была такой, какой должна была быть, и все же без движения, без пульса, без дыхания. Да, она не дышала.
Чуть позже в комнату зашел хозяин и, тронув Бонда за плечо, кивнул на пустой стакан на ночном столике, где лежала книга, которую она читала, сигареты, спички и те женские мелочи, которые теперь были похожи скорее на символы: зеркальце, губная помада, платок. На дне стакана белел засохший осадок. На полу валялся пустой флакончик из-под снотворного, тот самый, который Бонд заметил в первый вечер.
