Я задрала голову вверх и уставилась в потолок машины, чтобы слезы закатились обратно и Юра их не увидел.
Кошмар. А я такая счастливая была еще несколько минут назад. Почему всегда все так стремительно рушится? Он сам-то, интересно, это понимает или нет? Осознанный ли это поступок, или он не догадывается о том, что им движет?
О чем он сейчас думает? Не похож он на злодея, желающего злостно использовать меня в корыстных целях. Наверно, просто не понимает. А для меня все так очевидно стало – словно молния осветила все окрестности и картинка сложилась.
Юра погрузился в задумчивость. Сто раз видела эту картину. Сейчас бы вопросов десяточек-другой – и он все поймет – и причину поступка, и случай, в результате которого он принял решение делать все наперекор. Но я этих вопросов не задам. Он меня не уполномочил. У меня профессиональная этика. А может, просто я боюсь услышать правду от него самого? И боюсь обидеть, поссориться.
В любом случае – пусть сам думает, не маленький.
– Я подумаю на эту тему, – сказал Юра.
– Хорошо.
На самом деле думать придется и мне тоже. Меня используют, и это обидно. Но ведь он не перестал мне нравиться? Кажется, нет. Только появилась легкая жалость к нему, ибо я увидела брешь в его железобетонном образе.
Однако такое открытие не могло не повлиять на мое отношение к нему. Меня все же переклинило от обиды, и я, конечно, начала зубоскалить и огрызаться. Еще одной причиной для этого послужила грядущая ночь. Мы все-таки в одной квартире живем, и это будет по-дурацки – спать в разных комнатах, после сегодняшнего утреннего пересыпа. С другой стороны – что от того, что мы вместе, у нас свободы выбора нет – с кем спать, например? Спать или не спать вместе? Получается, мы в ловушке. Мне-то она, свобода сексуальная, не нужна особо – я все равно когда влюбляюсь, других мужчин перестаю как сексуальные объекты воспринимать и готова быть рядом с избранником, как приклеенная намертво. А вот мужчине без нее каково, без свободы этой? Ему же надо отдаляться периодически, отдыхать, переосмысливать. Мужчины без свободы болеют и хиреют.
А по сути, именно сегодня создаются стандарты поведения некоего правила нашего маленького общежития.
Я не знала, собирается ли он провести эту ночь со мной, а спросить напрямую не могла, чтобы не показывать заинтересованности. Вместо этого я начала демонстрировать незаинтересованность. Это все из-за страха. Страха быть отверженной, ненужной. Господи, справлюсь ли я когда-нибудь со своим неудачным прошлым?
