Барон, подойдя к столу, докладывал. На столе, поверх других бумаг, лежала папка с надписью: "Досье барона Раппа". Французское нововведение, нынче на всех составлялись досье, барон тоже составлял на своих подчиненных... Король кружил по кабинету, иногда присаживаясь на свое кресло, напротив барона. Мрачно слушал. И чудилось барону, что король не сводит глаз с его пояса, словно видит под кителем кинжал. Один раз поправил барона:
- Вашему департаменту выделено не сто двадцать тысяч крон, а сто двадцать пять тысяч.
"Каждую мелочь он помнит", - подивился барон и продолжал.
Король опять его прервал.
- Сто двадцать пять тысяч крон не мелочь.
"Да он читает мои мысли", - подумал барон.
"Читаю", - светилось в глазах короля.
Барон замешкался, его речь потеряла плавный ход. Раз король все знает...
- Достаточно, - сказал король, - остальное мне известно. Король откинулся на спинку кресла и хмуро уставился на досье. Открыл папку. Захлопнул.
- Расскажите мне о Хаммерфильде. Он ладит с депутатами стортинга?
"Не натвори глупостей", - вспомнил барон слова Дисы и внутренне мобилизовался. Доклад о Хаммерфильде был им отрепетирован заранее.
- Граф Хаммерфильд строгий, сведущий начальник, с ним приятно работать, но...
И снова длинная рулада комплиментов, с вкрапленными, как бы случайно, ядовитыми "но". Интуиция чиновника подсказывала барону Раппу, что король еще не принял решения, может, поэтому и был таким мрачным, и все теперь зависит от искусства барона запускать свои отравленные стрелы. Не переборщить! Образцовый чиновник обязан трепетно любить начальство, каким бы оно ни было.
Однако король разгадал его игру:
- Откровенно говоря, я не понял, насколько граф Хаммерфильд соответствует должности. Понял, что ваши отношения не сложились, что он вас топит.
"Ваше Величество, если вы меня видите насквозь..." - хотел сказать барон, но не сказал. И так было ясно: видит! И барон опустил глаза.
- Вам не мешает эта штука, слева под ремнем? - услышал он вкрадчивый голос.
Барон вытащил кинжал и осторожно, держа в ладони лезвие, положил его на стол. "Вот и решилась моя судьба!"
- Ваше Величество, я не помышлял об убийстве...
- Меня уже дважды убивали, - заметил король, наверно, вспомнив какие-то эпизоды из своего военного прошлого.
- ...я желал сам покончить с собой...
- ...оставив баронессу без средств, в долгах и маленького Густава без отца?
Их взгляды перекрестились. Барон почувствовал, что этот властный человек без возраста, точнее, остановивший свои годы где-то между сорока и пятьюдесятью, обладает мощным силовым полем. Он может сломать любого. Зачем тогда упрекать слабых женщин?
