А когда перешли ко второму вопросу (прием в комсомол), Вовка почувствовал даже гордость за то, что сидит вместе с ними и как-то (пускай молчаливо) участвует в обсуждении.
Принимали в комсомол ребят со строительных участков. Ребята волновались и почтительно поглядывали даже на Вовку. Секретари первичных организаций (входящие вместе с кандидатами) смотрели на Вовку с некоторым удивлением, но как на равного.
И здесь, впервые, Вовке захотелось добиться законного права когда-нибудь присутствовать на комитете, решать вопросы, спорить, экзаменовать товарищей, - словом, заседание показалось ему совсем не скучным, наоборот, очень интересным и полезным.
Третий вопрос. Улыбки исчезли. Третий член комитета посмотрел на Вовку. Взгляд его означал: "Приготовься, сейчас дело серьезное". И Вовка понял и, как все, нахмурился.
Круглолицый, подтянутый и, казалось, ни в чем не сомневающийся комсорг пятого участка докладывал: Серегин и Гаджиев сбежали со стройки и прогуляли неделю в Новосибирске.
Собрание участка просит райком (комитет на правах райкома) исключить Серегина и Гаджиева из комсомола.
Вызывают Серегина. Длинный парень. Плутоватый взгляд. Дескать, товарищ (Гаджиев) хотел навестить больную мать. Было у них два свободных дня. Поехали. Он составил Гаджиеву компанию.
Встает Пашков. Наложил начальник участка взыскание? Да? И мало! Это называется дезертирством. В военное время за такие вещи - расстрел. Погулять хотели в городе? В таких случаях всегда вспоминают больную маму.
Совершенно неожиданно голос Пашкова задрожал. Пожалуй, он переживает больше, чем Серегин.
- Гнать таких из комсомола!
Шалин:
- Ваш билет.
Очевидно, билет был приготовлен. Серегин быстро выкладывает его на стол.
Молчание.
Вызывают Гаджиева. Стриженая голова. Губы закушены, взгляд исподлобья. Да, больная мама.
- Так отпуск в законном порядке взять не мог? Ты же не ребенок?
Гаджиев молчит.
- Что за детское недомыслие?
Гаджиев молчит. Вовке кажется, что Гаджиев за эти дни многое понял. Вовке жалко Гаджиева. Парень исправится.
Пашков:
- Гнать таких из комсомола.
Второй член комитета (робко):
- Зачем гнать? Может, выговор с занесением в личное дело?
Голосуют. Большинство за Пашкова.
Шалин встает:
- Ваш билет.
Гаджиев не двигается. Смотрит в пол.
Шалин повторяет:
- Ваш билет!
У Гаджиева совсем бесцветные губы. Все молчат. Минута.
- Ваш билет! - кричит Шалин.
Гаджиев медленно вынимает кошелек, достает сверток, разрывает бумагу, вытаскивает билет. Он держит его несколько мгновений. Резко кладет на стол.
