— Не понимаю.
— Ну, она сильна по части всяких тонкостей. Всяких точных штучек. Ее умение управляться с точной, чувствительной магией уже вызывает у меня зависть и продолжает расти. Но эта же чувствительность означает, что в реальном бою у нее могут возникнуть проблемы психологического характера. Ну, и справляться с физическими объектами ей тоже непросто.
— Вроде этих снежков? — спросила Черити.
— Снежки — удачный материал, — сказал я. — Не наносят никакого ущерба… ну, не считая гордости.
Черити кивнула, хмурясь.
— Но вы ведь не на снежках учились, нет?
Не могу сказать, чтобы воспоминания о моем первом уроке оборонительной магии от Джастина ДюМорна относились к самым моим любимым.
— На бейсбольных мячах.
— Боже милосердный, — покачала головой Черити. — Сколько вам тогда было?
— Тринадцать, — я пожал плечами. — Боль хорошо стимулирует. Я быстро выучился.
— Но мою дочь вы этим способом учить не хотите, — заметила Черити.
— К чему спешить?
Восторженные визги детей смолкли, сменившись шепотом, и я подмигнул Черити. Она перевела взгляд с детей на меня и снова улыбнулась.
— Ну! — выкрикнула Молли, и град снежков обрушился на этот раз на меня.
Я поднял левую руку и выстроил щит в виде широкого, плоского диска. Пули таким не остановить, да и бейсбольные мячи не очень, но для снежков такой в самый раз. Один за другим разбивались они о защитное поле, оставляя на невидимом щите только бледно-голубые вспышки.
Если детей это и огорчило, смеялись они от этого не меньше.
— Ха! — вскричал я и торжествующе вскинул руку вверх.
И тут стоявшая за моей спиной Черити сунула мне за шиворот ветровки пригоршню снега.
Я взвыл, когда ледяной холод обжег мне позвоночник, и заплясал на месте, пытаясь вытрясти его из-под одежды. Дети отозвались на это новым взрывом восторга, принялись швыряться снежками по чему попало, и во всем этом визге и возбуждении я не соображал, что на нас напали, пока не погасли огни.
Весь квартал погрузился в темноту: погасли лампы, освещавшие двор Карпентеров, свет во всех окрестных домах и уличные фонари — все разом погасло. Только неверный призрачный свет отражался от снега, разом удлинив все тени в несколько раз. В нос ударила вонь — что-то среднее между скунсовой струей и бочкой тухлых яиц.
Я рывком выхватил из висевшего под плащом чехла свой жезл.
— В дом их, быстро! — бросил я Черити.
— Тревога! — объявила Черити гораздо более спокойным голосом, чем это удалось бы мне. — Все в убежище, как на тренировке.
