Последний акт „беспощадной охоты“ начинается.
Не только патрулирующие улицу агенты ФБР, но и Диллинджер сразу понимают, что означает этот резкий свист. Не оглядываясь, он бросается к ближайшему переулку. В его руке мгновенно появляется пистолет, но стрелять ему уже не приходится.
Диллинджер хочет скрыться в боковой улочке, но в это время воздух разрывают первые выстрелы. Каули с двух метров разряжает всю обойму. Холлис стреляет чуть позже и выпускает не все пули. Диллинджер на бегу выпрямляется, вскидывает руку с пистолетом, но, прежде чем нажать на курок, навзничь падает на мостовую.
Стрельба вызывает на улице панику. Прохожие мечутся, налетают друг на друга, забиваются в подъезды… Однако через несколько минут они уже чуть ли не дерутся на углу улицы за возможность посмотреть на пробитое пулями тело Диллинджера.
Часом позже радио сообщает, что „врагу № 1“ американского общества пришел конец.
Обоим снайперам ФБР было приказано в ту же ночь явиться в Вашингтон к своему шефу. Гувер приезжает за ними на аэродром и, пожимая им руки перед фотокамерами репортеров, растроганно произносит: „Я благодарю вас от имени американской полиции. Вы вернули ей доброе имя!“
В ту же ночь Мелвис Пурвис, шеф чикагского отделения ФБР, пишет заявление об отставке и удаляется от дел.
Итак, 22 июля 1934 года на Линкольн-авеню Джона Диллинджера настигло сто… тысячу раз заслуженное им наказание, так же как и матерых гангстеров из его банды, которые жили лишь до тех пор, пока их просто посреди улицы, как бешеных собак, не пристрелили полицейские.
Эта беззаконная „беспощадная охота“, которая опиралась только на один закон — закон джунглей, имела непредвиденные последствия. Не попадись Диллинджер полиции, он в один прекрасный день умер бы и был забыт. Пули же ФБР, положив конец его злодеяниям, заодно способствовали возникновению легенды о нем. „Беспощадная охота“ не уничтожила преступность, а придала гангстеризму оттенок героического. Это показали уже похороны Диллинджера.
В его родном городе Мурсвилле при попустительстве властей с ним прощались, как с национальным героем. Тридцать тысяч человек, прибывших воскресными автобусами, прошествовали мимо его открытого гроба. Само захоронение тоже напоминало похороны крупного государственного деятеля. В присутствии уважаемых людей Мурсвилла пел мужской квартет и преподобный Филмор, который когда-то крестил Джона Диллинджера, окурил фимиамом его тело…
