— О'кей.
Сорвал с себя испорченный костюм и встал под душ. Я старался не смотреть на свое тело. Меня не раз били, и печальные следы остались. Включил обжигающую воду и заставил себя терпеть. Вместе с кожей душ омыл мою душу. Я завернулся в одно из полотенец и проверил шкафчик. Так ведь любой бы поступил, верно?
Куча дамских вещей.
Я прыснул на себя дезодорантом «Мам». Едва не задохнулся. Вытряс из бутылочки несколько таблеток аспирина и проглотил их всухую. Взял в руки странной формы металлическую фляжку с лосьоном после бритья. Называется «Харлей». «Ну, ты, Джефф, даешь», — подумал я. Втер немного лосьона в бороду.
Немного кокаина, и дела пойдут лучше.
Насыпал несколько полосок на край раковины, глубоко вдохнул и втянул их в себя. Несколько мгновений не чувствовал ничего. Подумал даже, что мое похмелье ничем не перешибешь. Но потом запели ангелы. Немного затошнило. Почувствовал, как широко открылись глаза. Бог мой, у меня уже ничего не болело. Я двинулся назад в свою комнату, бормоча:
— Мне нравится моя жизнь.
Выбрал старые джинсы «Ливайз». Еще одна стирка, и придется выкинуть. Надел рубашку с надписью «Грязный Макнэсти». Подарок завсегдатая паба «У Шейна Макговена» в Айслингтоне. Тогда-то она была белой, но я постирал ее вместе с синей рубашкой. Залез в туфли. Вытряс из пачки «Малборо» сигарету. Мы с Бет Дэвис все еще курили. Пошел вниз в бар и выпил глоток кофе. Идеально горький, как сплетни. Джефф сказал:
— У тебя, видно, мощные глазные капли.
— Что?
— У тебя глаза светятся.
Появилась Кэти и заявила:
— Фью, чтоб я еще когда-нибудь пила «Спритзерс»!
Джефф сказал ей о Пауле Йатс. Она заметила:
— Бедняжка.
Потом, прислонившись ко мне, спросила:
— Что это за запах? От тебя пахнет, как от моего Джеффа.
То, как она произнесла его имя, тронуло меня до глубины души.
Я пересел на свой стул и шумно выдохнул. Я быстро шел к выздоровлению.
Открылась дверь, вошел крупный мужчина. Длинная черная борода и выражение спокойной силы. Подошел ко мне и спросил:
— Можно поговорить?
— Конечно.
— В тишине.
Я оглядел пивную, которая вряд ли могла нам дать такую возможность, улыбнулся и сказал:
— Тогда давайте выйдем наружу.
Губы его слегка дрогнули, из чего я понял, что он оценил шутку. Один взгляд на его руки, и ты понимаешь, что он прошел длинный путь.
Свежий воздух едва не сбил меня с ног. Я пошатнулся, почувствовал поддерживающую руку. Он сказал:
— Свежий воздух иногда подводит.
Я вытащил курево, вытряс сигарету и щелкнул зажигалкой. Ни привета, ни ответа.
