Лектор был сволочью. Кстати, тоже бородатый. Он обращался с нами, как с дерьмом. Меня это задевало. Он что-то блекотал насчет Троллопа, и я отключился. По крайней мере, там было тепло. Я обратил внимание на брюнетку слева. Немного за сорок, сильное лицо, впалые щеки. Под тяжелой паркой угадывалось крупное тело. Она заметила, что я на нее смотрю, задержала на мне взгляд, снова отвернулась. Занятия закончились, лектор принялся раздавать задания. Женщина повернулась ко мне и сказала:
— Guten tag, gedichte und briefe zweispachig.
— Что?
— Эмили Диксон, это ее стихи.
— Верю вам на слово.
Она протянула руку и представилась:
— Кики.
Ты немедленно выдаешь свой возраст, если тебе на ум приходит «Кики Ди». Я сказал:
— Джек Тейлор.
— Ну, Джек Тейлор, не хотите ли со мной выпить?
— Попытаюсь.
Она говорила с акцентом жительницы Европы, изучавшей английский в Америке. Довольно приятным.
У английских пабов есть определенное величие. Они совсем не похожи на своих ирландских собратьев. Как ни противно мне в этом признаться, в них уютно.
По дороге в паб мы молчали, сражаясь с холодом. Войдя внутрь, мы оттаяли во всех смыслах этого слова. Она остановилась у камина и принялась разоблачаться. Меня ломало. Я не нюхал кокаин вот уже четыре дня. Не то чтобы я решил бросить, просто мой торговец попал в руки полиции. Так что мое шмыганье носом не имело никакого отношения к температуре. Я промерз снаружи и изнутри.
— Что будем пить? — спросил я.
— Ну, я думаю, горячий пунш, я права?
— Разве вы когда-нибудь ошибаетесь?
Бармен был выпивохой. Выдавали его красное лицо, несвежий костюм и кольца, которые явно были ему малы. Он сказал низким басом:
— Добрый вам вечер, сэр.
— Дайте два горячих пунша, да побольше… И то, что вы сами пьете.
У англичан есть прелестное правило — можно пить на работе. Мне лично это стоило карьеры. Он пил бренди и заметил:
— С превеликим удовольствием.
Кики уселась практически в огонь. Я сказал:
— Вам жарко.
— Выдаете желаемое за действительное.
Я слишком стар для секса на людях. Но в тот момент я ощутил желание, близкое к этому. Протянул ей пунш и сказал:
— Slainte.
— Простите?
— Это по-ирландски.
— Звучит мило.
Обычно я виски ничем не порчу. Никакого льда или воды. Но эта горячая штука была что надо. Мы заказали еще по стакану, и я почувствовал, что пальцы на ногах согрелись. Я спросил:
— Вы откуда?
— Из Гамбурга.
Я уверен, что можно было найти достойный ответ, но у меня не получилось. Заклинило на сериале Джона Клиза и мысли: не говори о войне. Поэтому я произнес:
