Но в один апрельский день эта неразлей-вода дружба не ожиданно дала трещину. Семейные группы перебирались на весенние пастбища и ехали по берегу Онона. Двое друзей едут рядом впереди телег, когда Ямухай предлагает разбить два отдельных лагеря. Темучин озадачен и думает, не предлагает ли Ямухай разойтись. Он обращается за советом к Хулан, но ее перебивает Буртэ: кто не знает, что Ямухай любит все делать быстро, а потом также быстро остывает, наверное, мы все ему надоели.
Догадка порождает подозрение, а подозрение перерастает в ужасную мысль. Если двое не заодно, что тогда? Если они разойдутся, они не могут быть соратниками, если они не соратники, тогда они соперники, если соперники, тогда один или другой должен доминировать, а Темучин не из тех, кто может удовлетвориться второстепенной ролью. Темучин принимает решение и ведет свою группу вперед, и они двигаются всю ночь без остановки.
Он мог бы просто уйти в тень и остаться малоприметной строчкой в истории. Но к тому времени, когда все рассказы были продиктованы и легли на бумагу, накопилось немало такого, что нуждалось в объяснении, и «Тайная история» сделала это, облачив долгий процесс мелких завоеваний и отступлений в форму сжатой драмы и добавив несколько броских обоснований вслед событиям прошлого.
На рассвете произошли странные события. К Темучину присоединились трое братьев со своими семьями, авторитетные члены небольшого клана. Потом из темноты вышли пятеро, за ними еще и еще семьи из большего числа кланов — таркуты, байуты, барулы, мангуты, арулаты, урянгайи, бесуды, сулусы, джалаиры — и все они за Темучина, а не за Ямухая. Все они члены не самых крупных кланов, потому что за Ямухаем стоят признанные вожди. Но Темучин предлага ет нечто такое, чего не может предложить Ямухай: безмерную верность всем, кто предан ему, надежду всякому, кто дав но потерял надежду в жизни.
Среди монгольских кланов поползли слухи, что молодой Темучин — избранник Небес, слух становится надеждой, надежда — пророчеством. Прибывающие следом за первыми сообщают новые знаки и предзнаменования. Один человек говорит, что слышал, как вол промычал: «Боги неба и земли все за то, чтобы Темучин был господином всей нации!» И они продолжают прибывать — гениги, сакайиты, джуркины, даже из собственного клана Ямухая, — и все ставят юрты неподалеку. Некоторые — родственники, вроде Кучара, двоюродного брата Темучина, его же троюродных братьев Алтана, сына легендарного Кутула, и Сача, правнука Кабула — все они стоят выше Темучина в семейной иерархии, и все-таки их влечет сюда чувство, что вот он, наконец, чело век, который так нужен монголам, чтобы восстановить их утерянное единство.
