Крестьяне-земледельцы могут вести хозяйство и зарабатывать на жизнь, только селясь по берегам зеленого океана, где он сливается с лиственными лесами и саванной с разбросанными по ней купами деревьев, или в немногочисленных оазисах и плодородных речных долинах. Жившим на окраинах этих обитаемых областей приходилось несладко, что заставляло их отправиться на поиск лучшей доли в этой вселенной трав, которая подарит пищу, кров, верховую лошадь, возможность растить детей, вооружать армию и создавать империю. Естественно, ничего подобного не приходило в голову безымянных первопроходцев, которые осмелились потревожить это зеленое море. Заселение степей шло через бессчетное количество попыток, ошибок, тупиков и отступлений, по мере того как животных, извечную охотничью добычу, стали ловить, содержать в загоне, выращивать, пускать на мясо и, наконец, отсортировывать и укрощать. Некоторые виды животных удалось приручить: оленей на границах Сибири и Монголии, яков в Тибете, верблюдов в полупустынных областях. Но одно животное сыграло особенно важную роль, став ключом к богатству пастбищных просторов, — им была лошадь.
В Азии одомашнивание лошадей шло полным ходом уже к 4000 году до н. э., о чем говорят археологические раскопки на нижнем Дону. Первоначально, о чем можно судить по найденным здесь кучам костей, лошадей выращивали на мясо, затем, невероятно долго, происходила революция в сознании. На лезвии ножа, выкопанного в верховьях Оби и да тируемого 2000 годом до н. э., сохранился рисунок человека, держащего взнузданную лошадь. К этому времени люди уже умели объезжать эти капризные создания и пользовались для этого бронзовыми шпорами, чтобы подчинять их своей воле, делая из жертвы товарища, выращивая и воспитывая в них послушание, силу и выносливость.
Прошли еще тысячи лет насильственной эволюции, а этот новый подвид выглядел по-прежнему диким — тяжелые, толстошеие и мохнатые, но характер стал теперь иным. Монгольские кони в наше время мало чем отличаются от своих предков. Для европейского глаза они непривлекательны, но остаются такими же крепкими, как в древние времена, и переносят суровые зимы, копытами откапывая из-под за мерзшего снега пучки трав. Их может погубить только самое жестокое ненастье, вроде снежного бурана, при котором трава покрывается непробиваемым ледяным панцирем. Уже долгое время число выживших лошадей превышает потребность в них населения. К 1000 году центральноазиатская лошадь была главным транспортным средством, помощником пастухов, без нее невозможно было бы представить охоту, нельзя было бы вести военные действия — лошадь стала ста новым хребтом степной экономики.
