Отто едва слушал хозяйские напутствия. Он теперь всеми мыслями был там — на своей земле. Ведь эта земля была его детищем, его живой плотью и кровью. Он вложил в нее всю душу. Однако результат первого лета не оправдал надежд. Овощи уродились неплохо, но и половины их не удалось продать. Ежедневно в шесть утра, тяжело нагрузив корзины овощами, Элма отправлялась с первым автобусом в город, на рынок. Но когда она после полудня возвращалась домой, в корзинах оставалось до половины непроданного товара. Порой казалось, что Хельсинки хотят завалить, засыпать морковью, свеклой и луком. Итак, выращивать овощи не имело никакого смысла. Надо было попробовать клубнику и открыто растущие цветы. На следующую весну они так и сделали. Клубника, правда, уродилась неважно, но все же окупила труды. Зато цветы остались большей частью непроданными.
Потом пошли неудачи. Проценты по ссуде еще с грехом пополам выплачивали, но долг все не уменьшался. Словно какое-то проклятие висело над ними. Земля еле-еле кормила их, не давая помереть с голоду. Но их одежда превратилась в лохмотья, а дом был по-прежнему пуст. И ведь они работали не покладая рук с утра до позднего вечера.
Отто не сдавался. Он затеял строительство теплиц. Пока готовил рамы и расчищал место для постройки. Земля была уже как лед, и небо посыпало ее первой снежной пылью, а он все мотыжил грядки к будущей весне. И тогда случилось несчастье. Обкопав сидевший в земле валунный камень, он хотел было поднять его, как вдруг его самого скрючило, и он свалился на бок от резкой боли в паху. Он попытался встать, но снова упал на землю. В глазах помутилось, и едва хватило силы позвать жену на помощь. Элма в испуге бросилась к нему, стала поднимать. Хотела отвести в дом. Но ноги его совсем не держали, и они оба тут же рухнули наземь. Кто-то из работников садоводства заметил, что с ними творится неладное, и вскоре на место происшествия прибежали трое мужчин. Среди них был и конюх Сайнио, с которым Отто прежде жил в одной комнате. Вместо того, чтобы помочь, попытаться сделать что-нибудь, он, наоборот, стал укорять тихо стонавшего на земле человека:
— Ну, не говорил ли я тебе, что ты дух из себя вышибешь вон? Все говорят, что ты спятил. Дни и ночи тут надрываешься, как полоумный. И чего ты добился? Пришел твой конец, и ты лежишь на земле.
Отто схватил рукой за бок и проговорил, пересиливая боль:
— Это все же моя… собственная… земля.
— Ан нет, не совсем. Я как раз слышал, что банк…
