Вернулись двое разведчиков. Они дошли по коридору до того места, где он пересекался с другим. Дальше они идти не осмелились, поняв, что рядом много народу.
— По тому коридору, наверное, часто ходят люди, — сказал Измаил. — Так что надо действовать быстро.
Он объяснил каждому его задачу. Лучники натянули стрелой тетиву и выступили в комнату. За ними шли остальные, и весь отряд быстро продвинулся вперед. Они хотели подойти к жрецам как можно ближе, пока те их не заметили. Лучники получили приказ стрелять в тех жрецов, которые стояли дальше всех.
Троица перед алтарем все еще кланялась. Люди с метлами и опахалами стояли к ним спиной. Измаил был всего в двадцати футах от жреца, стоявшего ко входу ближе всех, когда тот обернулся и увидел пришельцев.
Он выпучил глаза, открыл рот и посерел лицом.
Измаил взмахнул копьем, которое он одолжил у одного из своих воинов. Наконечник попал жрецу прямо в открытый рот, пронзив горло. Захрипев, он с грохотом свалился на алтарь, ударившись о маленького идола.
Запела тетива на луках; стрелы полетели вперед и вонзились в спины тех троих, что стояли перед Зумашмартой.
Оставшихся жрецов тоже сразили стрелы и копья. Никто из них не успел даже вскрикнуть.
Большинство жрецов были мертвы; те, кто еще дышал, лежали без сознания, обреченные умереть, так и не придя в чувство. Им перерезали глотки, а тела спрятали за многочисленными алтарями.
Измаил вместе с Нэймали направился к алтарю, куда бурагангцы поставили Зумашмарту и других, меньших богов, которых они пленили. Великий бог был высотой в полтора фута; у него была голова с двумя толстощекими физиономиями, как у Януса. Он сидел, скрестив ноги, положив одну руку на колени; другую он поднял кверху, сжимая в ней трость с зазубринами, изображавшую молнию. Младшие боги были ростом около фута. Все они источали всепроникающий сладкий дурман и непреодолимо пьянящий аромат.
Сейчас Измаил чувствовал себя так, словно выпил четыре стакана неразбавленного рома.
— Надо поскорей отсюда уходить, — сказал он Нэймали. — Иначе вам придется вести меня под руки. На тебя что, не действует?
— Ну да, я чувствую большой подъем и легкое головокружение, — сказала она. — Но я привыкла к испарениям богов, так что я могу долго оставаться трезвой.
Все же Измаил не понимал, как это жрецы выносят этот запах. Потом ему пришло в голову, что они — как портовые пьяницы, которые продолжают пить, когда все собутыльники уже лежат под столом, а потом, пошатываясь, выходят на улицу и при этом все еще сохраняют способность достаточно членораздельно выпрашивать деньги на очередную порцию выпивки.
