Измаил спустился еще на несколько ступенек, приблизившись к зверю ровно настолько, чтобы он не мог до него достать, если вытянет шею во всю ее длину. Чудище слегка повернуло голову направо, потом налево, будто хотело посмотреть на свою жертву обоими гранитно-серыми зенками по очереди. Измаил отступил на одну ступеньку вверх; при этом он повернулся к чудищу спиной. Он схватился за край следующей ступени и подтянулся; Нэймали взвизгнула. Измаил, не оглядываясь, быстро взобрался наверх и только потом обернулся.
Чудище полезло вверх быстрее — он не знал, что оно может двигаться так проворно. Оно подняло лапу вверх и зацепилось за край ступени серыми когтями, похожими на мертвые каменные осколки. Потом оно зацепилось за край другой лапой, и его конечности согнулись, подтягивая вверх огромное тело. Задние ноги выпрямились, подпирая его снизу. Шея скользнула обратно под панцирь, но пасть оставалась широко открытой.
Измаил продолжал отступать, а каменное чудище карабкалось за ним. Добравшись до верха, Измаил остановился. Как только чудовище преодолеет последнюю ступеньку и двинется по ровному полу коридора, отряду придется отступать. А коридор такой узкий, что с ним смогут сражаться одновременно только два человека.
— Быстрее! Ищите выход, а не то… — крикнул Измаил, обернувшись.
Он не договорил, но его спутники и так понимали, что может случиться. Каркри встал рядом с ним и посмотрел вниз.
— Не очень-то крепко оно держится, может и сорваться, — сказал он.
— Его можно остановить только одним способом, — отозвался Измаил.
Они спустились на четыре ступеньки и встали как можно ближе к зверю, но так, чтобы он до них не дотянулся, если вытянет шею еще дальше. Они пошептались между собой, а потом, увидев, что зверь поднял правую лапу, чтобы уцепиться за следующую ступеньку, оба изо всех сил прыгнули вперед.
Со скоростью, невероятной для твари, одетой в камень, — кто мог бы ожидать такой прыти от каменной статуи? — голова на длинной шее метнулась к ним. Хорошо еще, что зверь выбрал своей мишенью Каркри. Если бы случилось иначе, голова, которую шея выбросила так же стремительно, как разматывается линь, когда гарпун глубоко вонзится в тело кита, сомкнула бы свои челюсти на теле Измаила.
Но они, словно жернова, зажали ступню Каркри, когда тот прыгнул вперед.
Ноги Измаила ударили в панцирь справа от шеи и совсем рядом с ней.
Каркри пронзительно завопил, когда зверь стиснул в пасти его голень. Спиной он ударился о край ступени.
