В то время Измаил не считал зазорным говорить им, что ему известно, чего хотят от них боги. Он вел себя так, словно знал волю богов, которая властвовала над его мыслями, и другие подчинялись ему, думая, что так оно и было. Возможно, они поступали так потому, что не хотели верить, что боги навсегда их оставили.
Разумеется, на борту нельзя было зажигать огни, поэтому сигнал к одновременному спуску всех шести лодок передавался подергиванием канатов, которыми корабль был оснащен специально для этой цели.
Матросы перерезали канаты, державшие лодки, и оттолкнули их от корабля, чтобы они, поднявшись вверх, не застряли в своем гнезде. Когда лодка взлетала, она ударялась о верхнюю часть широкого порта бортом. Один из матросов кормил бесформенных животных с огромным ртом у горловины пузыря, а те вырабатывали газ, чтобы подъемная сила лодки, набиравшей высоту, еще увеличилась.
Луна скрылась за западным горизонтом еще до того, как «Руланга» прошла последние пятьдесят миль своего пути. От огромного уступа над ними на маленькие лодки упала тень.
Они двигались на расстоянии нескольких сотен ярдов от переднего склона горы, переходившего в вертикальный обрыв. Лодки с убранными парусами, мачтами и реями отдались на волю ветра. Ветер в этом месте был слабый, и лодки дрейфовали примерно с полмили, прежде чем оказались прямо под выступом. Каркри, который осуществлял все маневры, начал выпускать газ. Другие лодки тоже замедлили подъем.
Люди, управлявшие лодками, были прирожденными воздухоплавателями. Они прикидывали, сколько газа надо выпустить из пузыря, с точностью до унции и почти без размышлений.
Толстый привальный брус, придававший форму внешним обводам лодки, ударился о камень. Люди в ней распростерлись лицом вниз, но и тогда неровности скалы задевали некоторых из них по спине. Потом матросы перевернулись на спину и стали медленно продвигать лодку к краю выступа, они тянули руки кверху, хватались за неровный камень и отталкивались.
Это было долгое и утомительное занятие, поскольку уступ простирался на полмили от того места, где они впервые коснулись его. И они не могли двигаться быстрее, даже если б захотели. Оставалось только проталкивать лодку дальше и надеяться, что на корпусе, который скребся о неровности камня, не порвется оболочка. Она была крепкой, но для легкости ее делали очень тонкой.
Сквозь тяжелое дыхание матросов Измаил расслышал свист, донесшийся из лодки, продвигавшейся сзади и справа от них.
