Дрочись, родина. Тоже дело.
сесилъ
Сесиль трахалась всем телом, усидчиво, бурно, остервенело, как будто чистила зубы, но было что-то механическое в подергивании ее французских сисек. Она призналась мне в постели, что Грегори истомил ее русофобством и вовсе не трахает. Сесиль знала русский серебряный век и была из тех, кто пострадал от советской власти. Ее вместе с подружкой Клэр послали из Парижа стажироваться в Москву. Одна выбрала Чехова, другая - Андрея Белого. В сущности, им было все равно. Что Чехов, что Андрей Белый, но они выбрали так, как выбрали. Клэр пришла во МХАТ и ее стали бешено любить как француженку, гардеробщицы трогали ее за руки, чтобы понять, что такое французская кожа. Клэр быстро стала музой истеблишмента и возвращалась в общежитие на черных волгах с начальством и на белых - с богатой богемой.
Сесиль - убедившись в полузапретности Белого - прибилась к диссидентам. Те тоже трогали ее за руки, интересовались кожей, все объяснили, и две француженки, живя в одной комнате, ощетинились взаимным недоверием, пропитались скрытой враждой, пока однажды не подрались в кровь, бросаясь книгами, ревя, царапаясь и мерзко кусаясь, не то из-за исторического значения "Архипелага ГУЛАГ", не то по поводу бульдозерной выставки. Во всяком случае, у Сесиль остался памятный шрам на левой брови.
Сесиль стала привозить тамиздат и "Русскую мысль", завела знакомство с подпольными фондами, двойными французскими дипломатами. Ее схватили в темном подъезде на Цветном бульваре, когда она передавала деньги, завернутые в газету, не церемонясь, раздели, усадили на гинекологическое кресло, подержали и выслали. Клэр вышла замуж за советского режиссера, но -разочаровалась и уехала с концами в Париж Высланная Сесиль вернулась в перестроечную Москву вместе с Грегори.
- Мой позор превратился в страсть, - взволнованно облизываясь, призналась она. - Гинекологическое кресло стало самым сильным эротическим переживанием моей жизни.
В сотый раз, раскрасневшись, она принялась мне показывать, как ее раскорячили.
- Засунь мне руку! Глубже!
- Есть такой мужик, по имени Серый, - сказал я после того, как вынул руку.
- Грегори ищет какого-то Серого, - кивнула она. - Мы носимся за ним по всей стране.
караван-сарай
Ковбойский привкус западного Подмосковья. Я люблю старые довоенные дачи. Деревянные запахи. Заросшие навсегда участки. Сирень. Тропинки в саду. На даче мне снятся дивные сны. На этот раз мы встретились вчетвером.
