И афоризм А. Зиновьева — "стреляли в коммунизм, а попали в Россию" — показывает, что коммунизм оказался столь близко к телу России, что различить их не всем и не всегда удается. И тогда один пишет о Третьем Интернационале как о Третьем Риме (Н. Бердяев), а другой о деспотизме — царском или коммунистическом, неважно (А. Янов). Поэтому нельзя вырывать этот период из истории, иначе он не мог бы оказаться столь близким России. И важно понять то, как этот период отозвался и отпечатался на русской системе ценностей, не анализируя специально официальную философию, ибо разрыв меж официально желаемым и реально существовавшим очевиден, однако в данном случае важны ценности жизни народа и форма их существования.
Для того чтобы установить связь предыдущей истории с коммунистической, важно понять, что "дух дышит, где хочет", что русский дух не пропал, а существовал в ином виде и проявлялся в ключевых событиях и явлениях истории — революции и гражданской войне, отечественной войне, ленинизме и социалистическом строительстве.
Действительно, затуманенный облик революции и гражданской войны показывает, что главные русские ценности определили исторические решения. Революция всегда возникает как кризис верхов — распутинщина и казнокрадство придуманы не большевиками. Митрополит Вениамин (Федченков) был происхождением из крестьян, был главным епископом армии и флота у Врангеля и не был заинтересован в апологии революции. Крепостное право он видит как "совсем не божественное дело" и пишет: "И я не тому дивлюсь, что бывали восстания крестьян, а нужно дивиться тому, что их было все же очень мало", но и после отмены крепостного права и до революции "помещичий и богатый класс жил совершенно обособленной от народа жизнью".[152] Самопожертвование родителей позволило будущему митрополиту получить образование, "… почти никто и не смог так обучить детей. Я не знаю буквально ни одного подобного примера на 100 верст кругом и потом во всю жизнь не слышал ничего такого!"[153] И описывая чудесные душевные благородные качества народа, митрополит Вениамин говорит о духовенстве так: "Были, правда, поразительные примеры святых людей…но большею частью мы становились «требоисполнителями», а не горящими светильниками. Не помню, чтобы от нас загорелись души. Но не было (за исключением) и дурных типов. Только дух в духовенстве начал угасать".[154] "Кроме того, мы (особенно епископы), городское духовенство, а отчасти и все вообще все же были не бедняками, а буржуазным классом", "авторитет духовенства падал".
