Долго ли, коротко, шло время незаметно, приходило к тому не-пойми-чему-развесистому все больше лесного народу, и все принюхивались да присматривались, на зуб пробовали да глотали лист за листом.
Кому не по вкусу — тот плюнет да и прочь пойдет. А кому нравится — тот на весь лес кричит: «Вот чудо чудное, диво дивное, вы такого и не видывали, скорей сюда!» Сказочный пиар получился для не-пойми-чего-развесистого, просто сказочный. И народ лесной просто валом валит, многие ничего другого уже и пробовать не хотят, даже и не смотрят на грибы-ягоды, орехи-корнеплоды, не говоря уж о манго с авокадами. Это уже потом ботаники дознались, что было у этого не-пойми-чего-развесистого такое свойство — отучать тех, кто его попробовал, от всего годного и полезного. Особенно на растущих неокрепших организмах это свойство сказывалось. Растущие неокрепшие организмы переставали расти, впадали в кому и, не выходя из комы, начинали бродить по ночам в поисках идеала. Искали они идеал именно по ночам потому, что идеалом у них был престарелый вурдалак, впавший в детство, а вурдалаки, как доказала наука, живут только ночью, имеют бледный вид и любят питаться молодыми неокрепшими организмами. Молодые неокрепшие организмы очень верили в любовь вурдалаков, а подробности вурдалачьего меню как-то не укладывались в их головах. Правду сказать, в их головах уже ничего не укладывалось, кроме мечты о любви престарелого вурдалака, впавшего в детство. Вот такой эффект происходил от потребления не-пойми-чего-развесистого. Со стороны это очень заметно было. Растущим неокрепшим организмам сторонние наблюдатели даже пытали открыть глаза на пагубность пристрастия к не-пойми-чему-развесистому. Пытались предостеречь и уберечь. Но натолкнулись на стену глухого непонимания, армированную злобой и глупостью, и махнули рукой: поздно уже, ничего не исправишь. Да и то сказать: многие ведь всю жизнь гнилую солому жуют — и ничего, живут же как-то. Если им вместо гнилой соломы случайно попадется наливное яблочко — так ведь долго плеваться будут, а потом скажут, что им отраву подсунули. Дело известное, на вкус и цвет товарища нет, свинья грязь найдет, каждый хозяин своей судьбы и кузнец собственного несчастья. На одно надеялись доброжелатели: В наше время вурдалаки на улице не валяются, даже по ночам, так что у отравленных не-пойми-чем-развесистым организмов не так много шансов встретить свой идеал и на собственной шкуре испытать его гастрономические пристрастия.
