Ну, конечно! Как же я раньше не догадался! Вымышленный образ мира… Контраст…
Но тогда при чем здесь быки из футбольного клуба?
Воистину эта работа стоит десяти штук! Вымышленный образ мира…
От понимания своей правоты у меня слегка закружилась голова.
Или это — водка? Так я не пил…
Это — вымышленный образ мира… Это — обман…
Да, это тот самый момент истины.
Спокойно, Витя, спокойно… Даже когда чувствуешь, что прав на все сто, всегда нужно оставлять зазор для ошибки. Для рабочей ошибки, без допуска тех промахов, которые потом станут причиной неудачи. А рабочая ошибка на то и рабочая, что ты допускаешь ее сознательно или просто соглашаешься с ее возможным присутствием…
Все так, все правильно. Но там, где заканчивается логика, там начинается неразбериха. Каждый поступок человека должен быть оправдан с логической точки зрения. Вот тут и появляется уже не допуск, а повод для ошибки. И эта ошибка — не рабочая. Она — основательная. Нельзя на допуске базировать причину того или иного поступка человека. Это — твой допуск, а не его. Нельзя своей логикой оправдывать поведение интересующего тебя объекта.
Спокойно, Витя, спокойно…
Я поднялся из-за стола и прошел мимо полураздетых девиц на кухню. Телефон…
— …Сергей, это опять я, Ломакин.
— Тебе что не отдыхается-то? Вон, слышу, девчонки у тебя уже «завелись».
— Да бог с ними, с девчонками. Ты мне скажи — какие ранения у Шкурко и кто опознавал труп? Точнее сказать, его вообще кто-нибудь опознавал?
Смыслов устало выдохнул в трубку:
— Слушай, зачем тебе это, а?
— А вдруг я тот самый человек, который поможет тебе побыстрее получить погоны майора?
— За такие беседы с тобой кто-нибудь поможет мне снять погоны капитана…
— Если только сам не проболтаешься… Смыслов опять вздохнул.
— Один выстрел — в затылок. Два — в лицо. Судя по найденным пулям и гильзам — американский кольт сорок пятого калибра. После выстрелов на плечах Шкурко осталась одна шея. Голова равномерно рассредоточена по всем стенам первого этажа и восстановлению не подлежит. Труп опознала его жена.
— Спасибо, Серега!
— А что, у тебя есть какая-то информация? — Смыслов был бы не Смысловым, если бы он не задал такой вопрос.
— Откуда у меня, безработного, может быть какая-то информация? — Ладно, давай, пока… Без тебя тут голова разламывается…
Когда я зашел в комнату, в ней происходил настоящий стриптиз. Баранов, уже без рубашки, лежал на диване, и над ним, в костюмах Евы, танцевали Бабушка и Серый Волк. Называется — коллектив артистов Театра юного зрителя вне сцены. Я посмотрел на часы.
