в должность Кеннеди. Больше конкурентов нет. Трудности страны «слава Богу, носят только материальный характер». После страстных призывов не потерять этических основ Рузвельт признал в эти первые секунды своего президентства, что «наша нация рвется к действию, и действию именно сейчас. Нашей величайшей первостепенной задачей является дать этим людям возможность работать».
Он пообещал конкретные рабочие проекты, пообещал «в должной степени использовать наши большие естественные ресурсы». Он призвал к повышению цен на сельскохозяйственную продукцию, обещал помощь хозяевам заложенных домов. Он призывал американцев возобновить дух пионеров, дух взаимопомощи и неистребимого упорства. Он призвал соотечественников «двигаться вперед как обученная и лояльная армия, жаждущая претерпеть жертвы, готовая сражаться как на войне… Впереди тяжелые дни, которые может смягчить только светлое мркество». Рузвельт напомнил, что «цены упали до фантастического уровня; налоги возросли; наша платежеспособность уменьшилась; мы видим падение доходов; средства обмена, замерли, мешая торговле; остановились заводы; фермеры потеряли рынки для своих товаров; многолетние сбережения многих семей исчезли. Но самое главное — это то, что огромная толпа безработных не видит просвета. Но наши несчастья исходят не из-за оскудения земли. На нас не обрушились ни чума, ни тучи насекомых. Сравнивая нынешние опасности с теми, что преодолели наши предки, мы видим, что они верили, и их ничто не запугало — и мы должны быть благодарны им за это. Природа принесет свои плоды, а человеческие усилия умножат их. Изобилие лежит у нашего порога».
Рузвельт произнес слова, которых ждали все, кто замер в толпе или у радиоприемника: «Наступило время сказать правду, всю правду открыто и смело. Нет никакой необходимости избегать честной опенки условий нашей жизни сегодня… Менялы убежали со своих высоких мест в башне нашей цивилизации». Задача сейчас — поставить социальные ценности выше, чем денежные доходы. И речь идет не об этике только, не о словах. «Наша страна требует действий, действий сейчас, немедленных действий». Наша великая нация выстоит в этом испытании, как она выносила все прежние, она оживет и будет процветающей… Единственное, чего мы должны бояться, — это самого страха — безымянного, бессмысленного, безотчетного страха, который парализует усилия, необходимые для превращения отхода в наступление…». Возможно, Рузвельт позаимствовал у Торо слова о том, что «ничего не нужно бояться кроме страха», но в любом случае эти слова воодушевили тысячи и миллионы людей.
