— Мне казалось, что вы собрались свести меня с Годаром, — сказала я.
С обиженным выражением на лице Буше еще крепче прижал руку к груди.
— Именно этим я и занят. И устроил эту встречу именно по этой причине Леклерк — лицо, близкое к Годару. Вам необязательно учитывать его интересы, однако он — не сомневайтесь — существенно ускорит дело. Но решать вам.
— Сколько? — вздохнула я.
— Не знаю, — ответил он. — Он может потребовать процент. Но если вам повезет и если вы ему понравились — а вы, кстати, ему понравились, я заметил, с каким восхищением он провожал вас взглядом, — он может ограничиться твердой оплатой, скажем, в десять тысяч долларов. Но только если вам действительно повезет.
— Схожу-ка я в дамскую комнату, — сказала я. — Сейчас вернусь.
На самом деле мне нужно было подумать. Я вышла наружу, достала свой сотовый телефон, приложила к уху, имитируя разговор, и поглядела сквозь окошко. На противоположной стороне улицы сидел Антонио за чашечкой кофе. Он ухмыльнулся, сверкнув белоснежными зубами в мою сторону. Я посмотрела на оставленное мной кафе. С улицы можно было разглядеть происходящее внутри. Леклерк уже возвратился, и оба они сидели, сдвинув головы как два заговорщика. Буше что-то проговорил, и оба расхохотались. Тем не менее я поняла, что шутка была отпущена на мой счет.
И тут все бессонные ночи, ожидания и тревоги, сам факт работы на Лейка накатили на меня. Я вернулась к столу.
— Простите, джентльмены, но мне надо идти. Я разговаривала с агентом из Амстердама. У него есть вещь, которая заинтересует моего клиента: фламандская картина с изображением коня и всадника. Попробую завтра утром первым же делом слетать туда. Возможно, я загляну сюда по пути домой. И мы сможем переговорить еще раз. Ив, вы, кажется, мой должник, — улыбнулась я. — Поэтому спасибо за Кир Рояль.
Я вылетела из кафе, подозвала такси и вернулась в отель, оставив своих собеседников в некотором расстройстве. Если мне везет, я ускорила дело. Ожидание решения Годара успело утомить меня до тошноты.
Мы добрались до пригородов Виши примерно к четырем часам следующего дня. На дорогу ушел весь день, отчасти потому, что я решила не проявлять спешки, но еще и потому, что Буше настоял на том, что будет сопровождать меня. Такая настырность меня раздосадовала, несмотря на то, что войну нервов я уже выиграла. Моя вчерашняя выходка произвела желаемый эффект: не успела я заснуть на десять минут — по крайней мере так мне казалось после ночи, потраченной на негодование, планирование самостоятельной встречи с Годаром и на попытки убедить себя в том, что теперь-то уж Буше сломается, если поверит моей уловке — как меня разбудил телефонный звонок.
