— Ну конечно. А вы что, не знаете? Так вас же там на все корки и даже стишок внизу приписали.
— Придется почитать на досуге, — присаживаясь на ступеньку, сказал Рогов.
— Да уж придется, если не читали! — несколько человек коротко рассмеялись.
Минуты две сидели в неловком молчании, потом один из парней, очевидно самый разговорчивый, нетерпеливо встал.
— Скукота! В клуб, что ли, сходить…
— Вот что… — Рогов спокойно взял его за руку и усадил рядом с собой. — Можно ведь и так жить чтобы скукота не мучила.
— Да я к слову, — замялся парень и настороженно затих.
— Вот и я тоже к слову. Мне кажется, вы все на седьмом участке работаете? Бригада Черепанова? А ты — Черепанов, так, что ли?
— Ну, так… — ответил кто-то с верхней ступеньки и тут же невесело вздохнул. — Начнется сейчас проработка.
— Какая проработка?
— Ну, ругань. Нас Очередько и утром и вечером лает.
— Не нравится? — засмеялся Рогов.
— Вас же самого в газете… Разве нравится? — коротко хохотнул паренек, сидевший рядом.
Рогов вспомнил о непочатой пачке папирос, распечатал ее и угостил собеседников.
У него был план поговорить с молодыми забойщиками начистоту, спросить прямо, есть ли у них желание работать, что их вообще заставило пойти в шахту, если это так трудно, и, наконец, какая им помощь нужна. Он уже мысленно прикидывал, с чего и какими словами начать… Но вдруг, по какой-то непонятной связи, ему представилось, что он сидит в кругу молодых солдат где-нибудь недалеко от переднего края. Сколько таких встреч было за годы войны и как мало было сказано слов при этом… Да и много ли нужно было слов людям, которые пришли защищать родную землю! И все же слова большой человеческой правды иной раз сами рождались, поднимая в людях то гнев к врагам, то нежную сыновнюю любовь к отечеству. Но это было на фронте, в необычной обстановке, далеко от родимого крова, а что же такое особенное сказать этим молодым шахтерам?.. Как же им сказать, чтобы они вдруг увидели, что самой жизнью поставлены у настоящего дела? Рогов еще думал над этим, но слова уже сами рвались, просились на волю…
И вдруг неожиданно для себя сказал задумчиво:
— Хорошую жизнь начинаете… — Потом подумал и, вдруг двинув нетерпеливо плечами, повторил громко: — Хорошую, удивительную жизнь! Слышите, шахтеры? А начинаете вы ее вразброд, неумело, потому что не знаете, сколько сил в каждом из вас… Мне почему-то очень хотелось бы видеть, как рядом с вами ходит, работает, песни поет Степан Данилов. Был у меня такой парень в роте на Брянском фронте. В трудное время довелось ему воевать..
