И Байт мысленно погрузился в эту счастливую картину, которая вполне удовлетворяла столь лелеемое им сознание "иронии судьбы" - столь леле
емое, что он не мог написать и десяти строк, не воткнув туда эту свою "иронию".
Однако тут Мод вставила свое мнение, к которому, по-видимому, услышав о такой возможности, только что пришла:
- Не сомневаюсь, так оно и будет - непременно будет. Не может быть иначе. Единственный финал. Сам он этого не знает, да и никто не знает колпаки они все. А вот мы знаем - ты и я. Только, помяни мое слово, приятного в этом деле будет мало.
- Так-таки ничего забавного?
- Ничего, одно досадное. У него должна быть причина.
- Чтобы заявиться ко мне? - Молодой человек взвешивал все обстоятельства. - Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду... Более или менее. Ну что ж! Для нас тут сюжет для "кирпича". Всего-навсего, и не более того. Какая у него причина - его дело. Наше же - использовать его смятение, беспомощность, то, что он - в кольце огня, который нечем и некому тушить, и что, охваченный пламенем, он тянется к нам за ведром воды.
Она помрачнела:
- Жизнь делает нас жестокими. То есть тебя. Из-за нашего ремесла.
- Да уж... Я столько всякого вижу. Впрочем, готов все это бросить.
- Зато я не готова, - вдруг заявила она. - Хотя мне как раз, надо полагать, и придется. Я слишком мало вижу. Недостаточно. Так что при всем том...
Она отодвинула стул и поискала взглядом зонтик.
- Что с тобой? - осведомился Байт преувеличенно безучастным тоном.
- Ничего. В другой раз.
Она посмотрела на него в упор и, не отводя глаз, принялась натягивать старые коричневые перчатки. Он продолжал сидеть как сидел - чуть развалясь, вполне довольный, а ею вновь овладело смятение.
- Мало видишь? Недостаточно? Вот уж не сказал бы! А кто сейчас так ясно разглядел, какая судьба ждет Бидел-Маффета? Разве не ты?
- Бидел-Маффет не моя забота. Твоя. Ты - его человек, или один из. К тебе он и прибегнет. К тому же тут особый случай, и, как уже сказано, мне твоего Бидела очень жаль.
- Лишнее доказательство тому, как отменно ты видишь.
Она промолчала, словно соглашаясь, хотя явно держалась другого мнения, высказывать которое не стала.
- Значит, не вижу того, что хочу, что мне нужно видеть. А что до твоего Бидела, - добавила она, - то придет он к тебе по причине ужасно серьезной. Потому и серьезной, что ужасной.
- Думаешь, он что-нибудь натворит?
- Несомненно. Хотя все, может, и останется шито-крыто, если он сумеет испариться со страниц газет и отсидеться в темноте. Ты, конечно, влезешь в его дела - не сможешь удержаться. Ну, а я не хочу ничего об этом знать ни за какие блага.
