- Конечно, не понимаешь, - согласилась Мод и добавила: - Я и сама не совсем понимаю. Но раз уж я забрала ее в свои руки, теперь ни за что на свете не выпущу.
- А ведь ты прикарманила ее, не обижайся, обведя вокруг пальца.
- Вокруг. Потому-то мне и стыдно. Когда я вернулась домой со всей этой исповедью, - продолжала она, - я уж дома всю ночь до самого утра перебирала ее в мыслях, а поняв, в чем дело, решила: не могу... и предпочту краснеть от стыда, не сделав для нее обещанного, чем предать ее признания гласности. Потому что, понимаешь, они были... прямо скажем, были чересчур, - пояснила Мод.
Байт слушал, вникая в каждое слово.
- Они были такие замечательные?
- Бесподобные! Страшно любопытные!
- В самом деле, настолько захватывающие?
- Захватывающие, преинтересные, ужасные. Но главное - совершенно правдивые, и в этом все дело. В них она сама... и он, все о нем. Ни одного фальшивого слова, а только слабая женщина, растаявшая и расчувствовавшаяся сверх всякой меры, но и исходящая гневом - как носик чайника паром, когда в нем закипает вода. Я в жизни не видела ничего подобного. Излила мне все до конца - как ты и предсказал. Так вот, прийти сюда с этим багажом, чтобы торговать им - через тебя ли, как ты любезно предложил, или собственными бесстыдными руками, продав тому, кто даст наивысшую ставку, - занятие не по мне. Не хочу. И если это для меня единственный способ заработать деньги, предпочту умирать с голоду.
- Ясно. - Говарду Байту и впрямь все стало ясно. - Так вот чего тебе стыдно.
Она замялась: она чувствовала вину за как бы невыполненное задание, но в то же время оставалась тверда.
- Я знала: раз я не пришла к тебе, ты догадаешься и, конечно, будешь считать пустой балаболкой - так же, как и она. А я не могла объяснить. Не могу... ей не могу. Получается, - продолжала Мод, - что, промолчав, я совершу - говоря об ее отношении ко мне - нечто более бестактное, более непристойное, чем если выставлю ее напоказ всему миру. Раззадорив и вытянув из нeе всю подноготную, я затем отказываюсь выйти с этим на рынок, тем самым разочаровав ее и обманув. Ведь газетчики уже должны были кричать о ней, как лавочники о партии свежей селедки!
- Да, несомненно, так! - Байт был задет за живое. - Ты попала в сложное положение. Сыграла, знаешь ли, не по правилам! Наш кодекс позволяет все, кроме этого.
- Вот именно. И я должна отвечать за последствия. Я себя запятнала, мне и быть в ответе. А ответ тут один - кончать. То есть кончать со всем этим делом. Ну их совсем!
